Скайгард

«Да. Тут же последует заключение об агрессивности цивилизации в целом, раз она нуждается в подобного рода особях. А в совокупности с теми обрывками воспоминаний, которые у тебя сохранились, можно создать некоторое представление и о моральном облике этой расы. Поэтому, встретившись с ними — а такая встреча возможна, хотя вряд ли она состоится в обозримом будущем вы, люди, будете иметь уже определенное суждение… но совсем не обязательно верное. Кроме того, к моменту вашего контакта пройдет уже много веков с того момента, как я имел возможность общаться с тис'сей Кес'сой. Возможно, изменилось и их общество… но преодолеть сформировавшееся предубеждение вам будет сложно, и разве что ваш бог ведает, во что это может вылиться. Поэтому мы почти никогда не делимся информацией о тех разумных, с кем нам доводится иметь дело».

Выдав эту непривычно длинную тираду, Бес замолчал. Катя тоже не тревожила своего спутника, мысленно вновь и вновь прокручивая в памяти его слова, одновременно сравнивая их с собственными ощущениями. Пожалуй, Бес в чем-то прав, эта (Катя была уверена, что существо, на некоторое время поселившееся в ее теле, было женского рода) тис'сей — достаточно неприятная личность. Память не сохранила почти ничего, но вот общий настрой… Если оценивать расу по ее отдельному представителю, можно очень и очень жестоко ошибиться.

— Кажется, я тебя понимаю.

«Поэтому давай поговорим о чем-нибудь другом. О чем угодно…»

Пискнул коммуникатор, на экране появилось лицо Снежаны.

— Привет, чем занята?

— Да так… — Катя неопределенно пожала плечами. Не заявлять же, что занята решением этических проблем теории и практики межрасовой коммуникации. — В общем, ничем важным. А есть идеи?

— Бери Ленку, иди ко мне.

— Зачем?

— Джад приволок бутылку «Лунной фантазии» сорокового года, говорит, есть достойный повод.

Катя мысленно прикинула, сколько стоит бутылка такою вина, и пришла к однозначному выводу, что, если повода и нет, его непременно стоит придумать. Шедевр французских виноделов, «Лунная фантазия» неизменно входила в топ лучших напитков, изготавливаемых на планетах, подконтрольных Федерации, и немногие из рядовых пилотов могли позволить себе отметить праздник подобной роскошью. Тем более она все еще ощущала себя немного виноватой перед Келфером. Конечно, он зануда и прилипчив, как репейник. Но, с другой стороны, без него временами становится скучно. Да и счастьем («сомнительным» — мысленно съехидничала Катя, адресуя эту реплику Бесу) общения с «одиноким другом» она, вне сомнений, обязана именно Джаду.

«Передай ему спасибо и от меня, — тут же отозвался Бес. — С тобой интересно».

«Растяжения, разрывы связок, раздробленные кости и прочее — да, это и в самом деле было увлекательно».

«Сарказм тебе не идет».

— Через двадцать минут буду.

Снежка демонстративно-скептически осмотрела подругу, очевидно, еще не начинавшую приводить себя в порядок после сна, затем ухмыльнулась:

— Полчаса в твоем распоряжении.

Экран погас прежде, чем Катя задала вертевшийся на кончике языка вопрос: а почему это местом рандеву определена каюта Соболевой? То, что элитное вино совершенно не следует демонстрировать в общественном месте, — понятно. Тут же появится куча желающих похлопать Джада по плечу, поздравить или посочувствовать (в зависимости от того, что же послужило поводом)… Но почему у Снежки?

Мысленно перебрав события последних месяцев, Катя с удивлением поняла, что немалая часть малозначительных на первый взгляд событий начинает выстраиваться в некую логическую цепь… вернее, в две цепи, странным образом все больше и больше переплетающиеся.

— Ну Снежка, ну тихоня! — Возмущение капитана было несколько наигранным, но за отсутствием зрителей этот всплеск эмоций пропал впустую. Если не считать зрителем (вернее, слушателем) Беса.