Скайгард

Наконец он откинулся в кресле и погрузился в раздумья. Лена не беспокоила этого странного старика, понимая, что тому и в самом деле надо собраться с мыслями. Если Тамир несет в себе пси-ген, то как следует поступить человеку, которого государство изуродовало в младенчестве не за деяния — какие могут быть деяния у новорожденного? За одну лишь туманную возможность будущих проблем. Как? Открыть сезон охоты? Или, наоборот, сделать все, чтобы собрат по несчастью (а с учетом отношения общества пси-ген был именно несчастьем, а не даром судьбы) сумел замести следы и скрыться?

— Ну, сказать сложно, — наконец протянул Моше. — Воздействие имеет сходство с физио-пси или экстра-пси, но я не уверен. Обладатель способностей «экстра» не дал бы тебе уйти вместе с твоими подозрениями. Он как-то легко перешел на доверительное «ты», и Леночке это понравилось. Холодные «вы» и «леди» словно выстраивали стену между стариком и собеседницей, а сейчас эта стена рухнула, открывая путь взаимопониманию.

— Собственно, он бы не дал этим подозрениям даже возникнуть.

— Но мой имплантат…

— Ох, девочка, не стоит слепо доверять технике… в особенности биомодулям амстад. Я не исключаю, что какую-то помощь эта игрушка тебе оказала, но тренированный экстра-пси сжег бы твою цацку за четверть секунды. Причем на бессознательном уровне. В общем, чтобы поставить диагноз, мне нужно больше информации. Сделаем так…

— Я не понимаю, — Катя не скрывала раздражения, хотя и осознавала, что поступает по отношению к подруге некорректно, — на кой черт нам надо тащиться к этому твоему Резнику? Если так уж надо, сходила бы сама.

— Ну я же объяснила, — Леночка картинно вскинула брови. — Вам что, так трудно?

На уговоры ей пришлось потратить изрядный кусок минувшего вечера и еще пару часов утром. Подруги намеревались вновь поучаствовать во встрече с Тамиром — последней встрече, вечером яхта Пасынка должна была отбыть на Хоуп, чтобы проповедник мог и туда донести свои слова… вернее, слова Бога. Возложенная на него Миссия настойчиво звала в дорогу — Тамир уверял, что непрерывное странствие есть неотъемлемая составляющая его жизни. Нельзя донести до людей Истину, пользуясь грубыми средствами, изобретенными теми же погрязшими во грехе людьми. Видео, Сеть, ставшие в последнее время признаком роскоши печатные издания — все это меркло перед настоящим живым словом. Невозможно коснуться души, вещая с экрана, не тронут сердце строчки букв. Только беседа «вживую». И Тамир утверждал, что обязан нести Идею дальше, нести тем, кто способен услышать и понять.

Леночка заявила, что раз уж все равно надо ехать в город, то почему бы не навестить старого друга семьи Градовых, о присутствии которого на Талере она узнала совершенно случайно. Катя и Снежка вяло сопротивлялись, справедливо предполагая, что общение с одиноким стариком не доставит им никакого удовольствия. Наверняка это будет беседа из серии «а помнишь, как я тебя на коленях качал», с просмотром пыльного альбома старых фотографий и долгими муторными разглагольствованиями на извечные стариковские темы. О молодежи, что, ясное дело, «нынче уж не та». О правительстве, что «совсем забыло о нас». О болячках и ценах. В общем, по всему получалось, что подруга навязывала им скучнейшее мероприятие.

Но Леночка неожиданно уперлась. В качестве аргументов прозвучали и напоминания о роли ее драгоценного папа в оснащении «Маргаритки» и о том, что долг старикам надо отдавать — если и не деньгами (дедушка Резник не бедствует), то иным, зачастую более важным и ценным вниманием и сочувствием. К тому же, по словам Лены, присутствие подруг позволит ей сократить визит до неких разумных пределов — явись она в одиночку, и старик плавно переведет полуденную встречу в вечер воспоминаний. А уж тогда лично для нее, Лены, на встрече с Тамиром можно будет поставить жирный крест.

Как она и ожидала, последний аргумент оказался самым действенным, и Катя со Снежаной скрепя сердце согласились сопровождать подругу на этот визит вежливости. Правда, согласие отнюдь не означало, что бурчание и недовольство прекратятся.

— Ну ладно… пятнадцать минут.

— Час, — категорично заявила Лена. — Один час. Девчонки, ну поймите бога ради… Я его с рождения знаю. Да, он зануда. Но мы не виделись уже пять или шесть лет, старик чахнет от одиночества, для него мой приход — единственная радость в жизни.

— Луч света в темном царстве, — фыркнула Снежка.

— И потом… ну разве Тамир не говорил, что утрата человеком стремления сопереживать есть один из аспектов утраты Божественной Искры?

Это был сильный удар, и он достиг цели. Тамир и в самом деле говорил нечто подобное — он вообще изрядную часть своей проповеди отводил вопросам взаимоотношений между людьми. Правда, при этом получалось, что важнее всего не родственные или дружеские связи, а стремление к гармонии в общении человека с Богом…