Скайрим не для нордов (СИ)

Счастье от обретение зрения испарилось в один миг, оставив после себя зияющее чувство пустоты, которое не хотело заполняться горем от потери той, которую я мог бы назвать возлюбленной. Я склонился над девушкой, осторожно убрал несколько прядей, что налипли на ее лицо. У нее были очень красивые волосы соломенного оттенка.

- Ты даже красивее, чем я мог себе представить, - тихо прошептал я, осторожно погладив ее по щеке. Губы кривились в безобразной гримасе, которой не должно было быть. Все вокруг стало расплываться, и мне понадобилось несколько секунд чтобы осознать - это не очередная потеря зрения, просто глаза стала заволакивать пелена слез.

Не знаю, сколько я так просидел, уставившись в пространство, и ощущая тяжесть ее головы на коленях. Наконец, в какой-то момент, до меня дошло, что нужно что-то делать.

Для начала, я, не без труда, перенес успевшее слегка закоченеть тело Анги на кровать. Вытащил наружу Рагнара, дрожа от переполняющей меня ненависти. Раздел бывших Братьев Бури, снял все оружие и ценности. Во мне не было брезгливости - только всепоглощающая ненависть, вспыхивающая внутри, при каждом взгляде на бездыханного Рагнара и его друзей. И это было намного лучше той пустоты, что приходила ей на смену, стоило мне подумать об Анги.

С нордами, что напали на наш дом, я провозился часа, должно быть, полтора. В конце концов, просто сбросил тела в овраг, на корм дикому зверью - родственникам этих ублюдков. Вот так. Очень надеюсь, что их души никогда не попадут в Совнгард. А если попадут, я уж попрошу Довакина, чтобы он их оттуда выгнал.

Наконец, настал черед Анги. Я не мог просто оставить ее так. Закапывать в землю - не очень хороший вариант, учитывая, что почва у нашей хижины - сплошь камень, все-таки мы в горах. Разве что отвезти ее тело в Фолкрит, чтобы закопать на их знаменитом кладбище. Но, честно говоря, образ ее тела, которое я тащу с горы, чтобы где-то закопать, показался мне столь кощунственным, что я о нем тут же забыл.

Остался единственный вариант. Огненное погребение.

Сжечь я решил всю хижину. Пусть у Анги будут достойные похороны, которые увидят все в Владении Фолкрит!

Забрав из заначки кошель, сунув в сумку одну единственную имеющуюся в хижине книгу и немного еды на дорогу, я уже хотел подпалить факел, как мой взгляд упал на лук Анги. Самый обыкновенный лук, но было совершенно очевидно, что он дорог ей.

Почему-то в это мгновение, мне показалось, чтобы она хотела, чтобы это оружие было у меня.

Я забрал лук, прикрепил к спине колчан со стрелами. Все оружие убитых мною нордов, кроме одного кинжала, я оставил в хижине. Отошел на пару шагов.

А потом бросил внутрь зажженный факел. Огонь несколько раз лизнул просушенные шкуры, которые были сложены на ложе. Почти сразу набросился на на них, словно изголодавшийся зверь. Перекинулся на спинку кровати, потом - на шкаф, на котором стояли склянки с некоторыми зельями. Оттуда - на стены.

Через пару минут полыхала уже вся хижина. Огонь бушевал, его сытый рев разносился по окрестностям. А у меня перед глазами застыла картина того, как пламя медленно поглощало тело моей возлюбленной. Почему-то в этот момент мне больше всего на свете хотелось отвернуться, ослепнуть, разучиться видеть…

Но я не отвернулся. До самого конца.

*

Я сидел в таверне с кричащим названием “Мертвецкий мед” и хмуро глядел на свое отражение в кружке. Сейчас было совершенно очевидно, что это лицо - не мое. С темной поверхности жидкости, плавающей в моем стакане, на меня глядел мужчина, лет, должно быть, не меньше тридцати-тридцати пяти. Широкие, резко выраженные скулы и впалые щеки, вкупе с широким подбородком действительно создавали образ какого-то восточного воина, а смуглая кожа и раскосые глаза - лишь усиливали его. Добавьте к этому черные волосы, с небольшой сединой на висках, широкий, чуть “приплюснутый” нос, густые брови, да широкий лоб - и образ станет полным.

В общем и целом, я действительно был типичным имперцем, с немалой толикой редгардской крови.

Вот только из всей этой “типичности” выбивались глаза. Они так и остались глазами слепца - абсолютно белые, безо всякого намека на зрачок или радужку - один сплошной белок. Это было странно и жутко, но позволяло мне продолжать играть путешественника-инвалида. Тем более, что в Фолкрите меня некоторые знали, и их могло удивить мое внезапное исцеление, вместе с исчезновением Агни и пепелищем на месте ее лагеря.

Зрение у меня, как оказалось, было далеко не идеальным. “Минус пять” где-то, что ли? Близорукость неприятная, но терпимая. Тем более, в сравнении с предыдущим моим состоянием.

- Ты, - голос, раздавшийся рядом, заставил меня вздрогнуть. Причем он не был произнесен с какими-то особыми интонациями, скорее просто к кому-то обращались.

- Извините, вы ко мне? - я поднял голову, позволяя собеседнику разглядеть мои белесые глаза.