Скала

Когда полицейские закрывали двери машины, из дома вышел человек. На нем были молескиновые брюки, заправленные в высокие черные ботинки, толстый шерстяной джемпер и куртка с кожаными заплатками на плечах и локтях. На руке у мужчины висел дробовик, на плече — брезентовая сумка. Черные волосы коротко подстрижены, лицо худое, глаза редкого бледно-зеленого оттенка. Несмотря на темный летний загар, на лице были видны желтые следы синяков, а на рассеченной губе — заживающие шрамы. Фин решил, что мужчина примерно одного с ним возраста. Тот остановился, затем закрыл дверь и направился к полицейским, едва заметно прихрамывая.

— Чем могу помочь, джентльмены?

Говорил он негромко, мягкие интонации кокни были едва слышны в шуме ветра. Однако в его глазах необычного цвета читалась настороженность, а в позе — напряжение. Было в нем что-то от кошки, готовой в любой момент броситься на добычу.

— Джеймс Минто? — спросил Фин.

— А кто спрашивает?

— Сержант Финлей Маклауд, — полицейский кивнул в сторону помощника, — и констебль Джордж Ганн.

— Документы? — Минто все еще смотрел на них с подозрением. Оба показали ему удостоверения, он изучил их и кивнул: — Ладно, вы меня нашли. Что вам нужно?

Фин наклоном головы указал на дробовик:

— у вас есть на него лицензия?

— А вы как думаете? — настороженность Минто переросла во враждебность.

— Я думаю, что задал вопрос, на который вы не ответили.

— Да, у меня есть лицензия.

— Кого собрались стрелять?

— Кроликов, если вам так уж надо знать, сержант, — Минто вел себя, как отличный солдат, который решил продемонстрировать презрение к старшему по званию.

— А не браконьеров?

— Я не стреляю в браконьеров. Я ловлю их и передаю вам.

— Где вы были вечером в субботу с восьми до полуночи?

Впервые самоуверенный Минто заколебался:

— А что?

— Вопросы задаю я.

— А я не буду отвечать, пока не узнаю зачем.

— Тогда я надену на вас наручники, посажу в эту машину и отвезу в Сторновэй. Там вам предъявят обвинение в том, что вы препятствуете полицейскому расследованию.

— Только попробуйте. Тогда я сломаю вам обе руки.

Фин читал распечатку Ганна: Минто служил в спецназе — в Персидском заливе, потом в Афганистане. Что-то в его тоне говорило: он действительно сделает то, о чем говорил. Фин постарался сохранить спокойствие:

— Угрожать полицейскому — тоже правонарушение, мистер Минто.

— Так наденьте на меня наручники и посадите в машину.

Ганн заговорил, и Фин удивился, услышав тихую угрозу в его голосе:

— Лучше отвечайте на вопросы мистера Маклауда, мистер Минто. Иначе это у вас будут сломанные руки. А сломаю их я, пока буду надевать вам наручники.

Минто взглянул на него с интересом. До сих пор он не обращал на Ганна внимания, решив, что младший офицер его не стоит. Теперь он явно изменил мнение.

— В субботу вечером я был дома, смотрел телевизор. Правда, показывает он неважно, — он наконец перевел взгляд на Фина.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Ну да, у меня масса приятелей в Уиге. Они часто заходят выпить пива, поболтать…

— Значит, вы были один?

— Для полицейского вы не глупы.

— А что вы смотрели? — спросил Ганн. Судя по его уверенному виду, он сам смотрел телевизор в субботу вечером. Минто снова взглянул на него с опаской.

— Откуда мне знать? По телику каждый вечер одно и то же. Черт! — Он перевел взгляд с одного полицейского на другого: — Чем скорее вы скажете мне, что вы хотите узнать, тем скорее я вам отвечу. И мы сможем покончить с этой игрой!

— Может, нам лучше зайти в дом? — спросил Фин. — И вы могли бы угостить нас чаем.

Очевидно, это был хороший путь к примирению. Минто немного подумал.

— Да, правда. Давайте зайдем.

Для человека, который живет один, у Минто был удивительный порядок. Крошечная гостиная блестела от чистоты, но обстановка в ней была спартанская: ни картин, ни безделушек, только на столике у окна — шахматная доска, а на ней — фигуры, застывшие в разгар конфликта. Фин заглянул на кухню, пока они ждали Минто с чаем. Там не было ни одной грязной тарелки, ножи и столовые приборы аккуратно висели на рейках, а полотенца, бережно свернутые, сушились над обогревателем. Минто внес поднос: чайник, три чашки с блюдцами, молочник и сахарница с кусковым сахаром. Фин ожидал, что чай будет в кружках. Было что-то слегка маниакальное в аккуратности и самодисциплине их хозяина; возможно, эти черты характера появились у него за годы службы в армии. Полицейский задумался, каким должен быть человек, который готов приехать и жить здесь один. Понятно, что с такой работой не наживешь много друзей. Однако Минто, казалось, из кожи вон лезет, чтобы приобрести врагов. Большой Кенни сказал, что его никто не любит, и теперь Фин понимал почему.

Минто налил всем чай, и Фин сказал.

— Трудно играть в шахматы с самим собой.

Хозяин взглянул на столик у окна:

— Я играю по телефону с бывшим командиром.

— Я вижу, у вас Шахматы острова Льюис.

Минто усмехнулся:

— Да. К сожалению, всего лишь копии. В Британский музей я пока не проник, — он помолчал. — Они красивые, правда?