Скала Прощания. Том 2

– Успокойся, юный друг, – сказал Джирики с напряженной улыбкой. – Ты полон добрых намерений, но тебе недостаточно известно для подобных жестких заявлений. – Затем выражение его лица смягчилось. – Не бойся, Сеоман. Все изменилось. Хикеда’я убили нашу старейшую в священном доме. Они пересекли черту, и теперь ничего нельзя изменить. Возможно, они попытаются, но это уже не будет иметь значения – все уже свершилось. И это еще одна причина для твоего ухода, дитя человеческое. Для тебя нет места на военных советах зида’я.

– Значит, вы будете сражаться? – Саймон вдруг почувствовал, как в нем возрождается надежда.

Джирики пожал плечами.

– Да, думаю, так и будет – но сейчас это произойдет или нет, не мне решать.

– Столько событий, – пробормотал Саймон. – И они произошли так быстро.

– Ты должен уйти, юный друг. Скоро вернется Адиту, которая ухаживает за моими родителями. Она отведет тебя туда, где ты сможешь найти свой народ. Лучше всего это сделать поскорее, ведь Шима’онари или Ликимейя редко меняют свои решения. Иди. Моя сестра придет к тебе в мой дом у реки. – Джирики наклонился и что-то поднял с поросшего мхом пола. – И не забудь забрать свое зеркало, друг мой. – Возможно, ты захочешь снова со мной связаться, ведь я все еще обязан тебе жизнью.

Саймон взял блестящий предмет и положил в карман. После коротких колебаний он наклонился и осторожно обнял Джирики, стараясь не дотрагиваться до ожогов. Принц ситхи коснулся щеки Саймона прохладными губами.

– Иди с миром, Сеоман Снежная Прядь. Мы еще встретимся. Это я тебе обещаю.

– До свидания, Джирики. – Он повернулся и быстро, не оборачиваясь, вышел.

Саймон немного замедлил шаг, споткнувшись в длинном петлявшем туннеле цвета песка.

Погрузившись во множество самых разных мыслей, Саймон сделал несколько шагов, прежде чем обнаружил, что ощутил холод. Он поднял голову и увидел, что летнее небо над Джао э-тинукай’и потемнело и приобрело более мрачный оттенок. Такого пронзительного ветра при нем здесь еще ни разу не было.

«Лето заканчивается, – подумал он, и ему стало страшно. – Не думаю, что оно к ним вернется».

Внезапно его незначительные обиды на ситхи исчезли, и Саймона охватила глубокая скорбь. Ко всему прочему, здесь царила первозданная красота еще со времен молодости мира, которую ситхи сохранили от ударов убийственного холода времени. Теперь многие изумительные вещи безвозвратно погибнут.

Он поспешно зашагал по берегу к дому Джирики.

* * *

Саймону путешествие из Джао э-тинукай’и показалось совсем коротким, смутным и ускользавшим, точно сон. Адиту пела на своем языке, Саймон крепко держал ее за руку, а лес вокруг них мерцал и менялся. Они вышли из-под прохладного серо-голубого неба и попали в жестокие челюсти зимы, которая ждала, словно хищник, выслеживающий добычу.

Снег покрывал лесную землю, и его одеяло было таким толстым и холодным, что Саймон уже с трудом вспоминал, что его не было в Джао э-тинукай’и, единственном месте, где зима еще не властвовала: здесь, за пределами волшебного круга зида’я, работа Короля Бурь стала ужасающе настоящей. Но теперь, понял Саймон, этот круг разомкнут. Кровь пролилась в самом сердце лета.

Они шли все утро и часть дня, постепенно удаляясь от самой густой части леса и приближаясь к его границе. Адиту ответила на несколько вопросов Саймона, но у них не было ни сил, ни желания для разговоров, словно ужасный холод заставил увянуть теплое чувство, которое когда-то расцвело между ними. Все так же смущавшийся в ее присутствии Саймон почувствовал печаль, но мир каким-то образом изменился, и у него уже не осталось энергии для борьбы. Он позволил зимнему миру пролететь над собой, как во сне, и постарался ни о чем не думать.

Они уже несколько часов шли вдоль быстрой реки, следуя за ее течением, пока не вышли на длинный пологий склон. Перед ними расстилалась широкая водная гладь, серая и таинственная, как если бы она появилась из колбы алхимика. Заросший деревьями холм, находившийся в тени, вздымался над водой, точно темный пестик.

– Вот цель твоего путешествия, – неожиданно сказала Адиту. – Это Сесуад’ра.

– Скала Прощания?

Адиту кивнула.

– Скала Расставания, – сказала она.

Теперь, когда отвлеченное понятие стало реальным, Саймон почувствовал себя так, словно вышел из одного сна и оказался в другом.

– Но как я туда попаду? Неужели мне придется плыть? – спросил он.

Адиту ничего не ответила, но повела его вниз по склону, где река, с ревом вырываясь из скалы, впадала в серую воду. Чуть дальше, вдоль береговой линии, в стороне от беспокойного русла, подпрыгивала на якоре маленькая серебристая лодка.

– Один раз за каждые сто зим, – сказала она, – когда идут особенно сильные дожди, земли вокруг Сесуад’ры заливает – хотя такое случилось впервые, когда на небе сияет Реника, Летний Фонарь. – Она отвернулась, не желая делиться мыслями, которые мог прочитать по ее лицу смертный. – Мы храним хьянха – эти лодки – в разных местах, чтобы те, кто захотят посетить Сесуад’ру, могли туда добраться.

Саймон положил руку на борт маленькой лодки и почувствовал под пальцами гладкое дерево.