Скалаки

Лидушка с удивлением поглядела вслед старухе, которая быстро вошла в дом. Девушке хотелось окликнуть и расспросить ее, но она сразу же одумалась. Зная, что о ней заботятся, она повеселела, и мысль об этом не покидала ее весь день до поздней ночи.

Иржик вскоре убедился, что проникнуть в поместье не так легко. Еник из Мартиновской усадьбы хорошо знал этот двор и держал связь со своей теткой, старой ключницей. От нее-то молодой Скалак и узнал, как чувствует себя Лидушка и что с ней пока ничего плохого не произошло. Он передал эти вести в усадьбу «На скале» и очень обрадовал старого Уждяна и Бартоневу. С помощью Еника и дошел до Лидушки этот теплый, обрадовавший ее привет.

Иржик был на распутье. Он не знал, что ему предпринять. Его милую забрали силой. Он должен ее освободить. Но подготовка к восстанию требовала быстрых действий. А у него вся кровь загоралась при мысли, что грубый эконом может опозорить его любимую. И он долго и часто раздумывал, как ему быть. Однажды в полдень Иржик сидел под липой на меже у дороги, ведущей к Ртыни. Его темные кудрявые волосы ниспадали со лба на руки, которыми он закрыл лицо. Возле ног лежали цимбалы. Над полями носился холодный осенний ветер. Скалак думал о Лидушке и о своем долге. Мысли в его голове кружились, подобно мошкаре над рекой, он не мог остановиться ни на одной из них. В это время кто-то дотронулся до него. Иржик поднял голову и увидел Достала из Ма-ховской Льготы.

— Ах, это вы, Достал, а я собирался к вам.

— Ты совсем забыл меня, но я знаю, почему. Увели твою голубку!

— И вы уже знаете? Ну, теперь пора начинать.

— Только поэтому? — спросил, усмехаясь, Достал.

— И да и нет. Прка князь здесь, самое подходящее время. Зима подойдет незаметно, он уедет, а его присутствие необходимо.

— Можно и начинать. У нас, видимо, дело пойдет.

— Но Рыхетский откладывает до весны, а ему все верят.

— Да, в этом он ошибается,—усмехнулся Достал. Иржик опустил голову, помолчал немного и вдруг горячо

заговорил:

— Кум Достал, мы его заставим. Вы сказали, что у вас дело пойдет. Тогда вы и начинайте, а наши волей-неволей тоже присоединятся. Жаль, жаль,—добавил он с расстановкой,— я всегда думал, что мы начнем первыми. Когда здесь услышат, что в броумовских и полицких деревнях поднялись, наши, я знаю, тоже поднимутся. Соберутся все вместе, как пчелы, и осторожный Рыхетскии перестанет колебаться. Тогда мы двинемся туда,—сказал Иржик с обычной своей запальчивостью,—к гордому замку и… освободим ее тоже,—добавил он после паузы.

— Освободим, но как?

— Как? Окружим усадьбу, и они вынуждены будут выдать нам ее, а если нет…—Иржик вскочил и выпрямился перед сидевшим Досталом, который молча кивал головой.—Поэтому мы должны как можно скорее начинать, кто знает, что произойдет до весны. Пусть к началу полевых работ все освободятся от барщины.

— Да, это было бы хорошо, Иржик. Я думаю, что и Рыхетскии не будет колебаться. Наверное, он уже читал новую инструкцию.

— Инструкцию?

Достал рассказал Иржику о новой бумаге и слово в слово передал ее содержание. Молодой Скалак изумился.

— Барщину без упряжки уменьшают наполовину и можно договориться,—протянул Иржик, пристально глядя на цимбалы.—А хотели совсем барщину уничтожить. Половину —невозможно!—вдруг громко вскричал он.—Нас обманывают, нельзя этого допустить, нельзя! Это никому не поможет, не даст никакого облегчения. А ведь говорили, что совсем барщину собирались отменять! Достал, тут какой-то обман.

— И я в этом уверен. Пойдем на рыхту.

Иржик, взяв цимбалы, зашагал по полевой дорожке рядом с огромным Досталом к старинной усадьбе ртынских вольных крестьян.

— Мы должны и будем договариваться! —заявил Иржик.—Договоримся же, что мы не уступим и не отступим.

Рыхетского они застали под липами, где он вел беседу с батьневским старостой.

— Вот кстати! —еще издали крикнул им Нывлт.—Идите скорей. Хорошо, что мы здесь сошлись. Не напрасно я посматривал кругом,—говорил Рыхетскии, сердечно пожимая руки Досталу и Иржику.

Большая комната старой рыхты была полна людей. На лавках у стены и за столом сидели крестьяне разных возрастов. Многие стояли посреди избы и оживленно разговаривали. Все зашумели, когда Рыхетский привел Достала и Иржика. Здесь собрались старосты почти из всех деревень Находского панства. Сегодня, в воскресенье, они побывали в замке, прочитали там инструкцию и все были в растерянности.

Нывлт указал на Иржика:

— Это вот Скалак, юродивый, вы его знаете. Теперь для вас должно быть ясно, что это был за сумасшедший. Вы видите, что он сделал! Это сын Микулаша!

— Сын Микулаша! Того, который хотел нас освободить!

— Вечная память Микулашу Скалаку! — воскликнул старый седой староста, подавая его сыну руку. Примеру старосты с радостью последовали и все остальные.

Начался разговор о документе, который каждый староста нес в свою деревню. Рыхетский развернул свой экземпляр и стал его вновь читать.

— «Договориться», это что-то странно,—заметил радехов-ский староста.

— Да, мы договоримся,—добавил Рыхетский.