Скалка

Он еще что-то говорит Вике, та быстро кивает, явно желая отделаться от него как можно скорее. Мы обе устали, хочется в душ, который, правда, не работает, и спать, только не очень понятно где.

Раздеваюсь и бегло осматриваю квартиру: не такая уж она и маленькая, если выкинуть весь старческий хлам и сделать нормальный ремонт. Мысли сразу переносятся в квартиру Холодова. Он же сейчас там? Один… Надеюсь, Марины рядом с ним нет, но кто же знает… Сердце снова больно сжалось. Как вспомню эту фифу, так жалею сразу, что не выгнала ее из квартиры.

В голову молнией влетает мысль, которая напрочь выбивает все остальные. Телефон! Я не перевела его в нормальный режим! Быстро включаю сеть, и смартфон тут же оживает…

— Ну ты как? — Вика заглядывает через плечо, и я спешно прячу аппарат от чужих глаз. Понимаю, что она подсматривать не будет, но все же…

То, что написал Ярослав, — это только для меня и ни для кого больше. Перечитываю несколько раз, пока глаза не устают от напряжения. Сразу вспоминаются наши ночные переписки, когда я еще в общаге жила. Ответить ему?

Но он сам мне звонит. Вот прямо сейчас.

— Привет. — У меня даже мысли не было пропустить его звонок, хотя время уже…

— Я вижу, ты прочитала мои сообщения. — Его голос спокойный, а я пытаюсь услышать в нем хоть толику тоски. Пока не очень хорошо получается. — Как долетела? Ты сейчас где?

— Хорошо… все хорошо, я у Вики.

— Ты точно хочешь учиться на этих кулинарных курсах? Кстати, когда у тебя экзамен или собеседование?

— Завтра, а что дальше, я пока не знаю. Мы уже спать ложимся. Спокойной ночи.

— Тамара?

— Да.

— Помни, что я тебе написал. Да, еще… твоя мама до тебя дозвониться не могла. Мне звонила… Я ей сказал, что ты спишь уже и завтра ей обязательно позвонишь. Не забудь, хорошо?

— Спасибо! — говорю совершенно искренне — одному богу известно, что там мама могла наговорить ему. А он меня прикрыл. Не в первый раз.

Мне снится Ярослав, но только не один. С ним все время какая-то женщина, которая время от времени превращается то в Марину, то в Жанну. А еще в этом безумном сне появлялся дядя Ярослава — Василий Федорович, который почему-то с моей скалкой в руке гонял Марину по арене цирка, словно она лошадь. Откуда в этом сне взялось еще шапито, понятия не имею. Хотя образ напуганной фифы мне очень понравился.

Марат приезжает за мной в четверть одиннадцатого, мы с Викой только и успели, что разобрать вещи, позавтракать да привести себя в порядок.

— Нам ехать долго. Пробки по дороге, так что поторопись, — говорит Марат.

Он здесь какой-то другой. Более собранный, деловой и какой-то… жесткий, что ли. Пока не очень понятно, ясно только, что столица меняет человека. А каким здесь был Ярослав? С утра не звонил. Лишь прислал одно короткое «Удачи!», и все.

В городе и правда пробки не чета нашим. Я такого еще не видела.

— Перед Новым годом здесь всегда ад, привыкай, если хочешь остаться.

Город большой, шумный, и пока мне не очень нравится то, что вижу за окном. Но это только первое впечатление.

— Волнуешься?

— Да! Я даже толком не знаю, как проходит отбор претендентов, у меня никакого профессионального образования, в теории я полный ноль.

— Важен настрой, отношению к делу, желание впитывать знания, получать опыт. Так что это не экзамен, скорее собеседование, а потом предложат что-то приготовить.

Его слова немного успокаивают. Я не строю никаких долгосрочных планов на эти курсы. Я не сказала Марату, что денег их оплатить у меня сейчас нет. А кто готов учить меня в долг? Я просто хочу попробовать, на кончиках пальцев почувствовать, что смогу. Пусть не сейчас, но через полгода, год…

— О чем задумалась? — прерывает мои мысли Марат. — Ты здесь?

— Здесь, конечно, здесь.

Это правда, но не вся. О чем Бухтияров это прекрасно знает.

— Я вчера… Не мое дело, конечно, прости, что назвал Холодова м…ком, хоть так и есть. Скажи, а что за Марина тебя выгнала из его квартиры? Не эта случайно?

— Да. — Одного взгляда на экран телефона приятеля достаточно, чтобы узнать томную брюнетку. — А что?

— Это Марина Баринова, известная личность, — говорит Марат таким тоном, что понимаю: ему она тоже не по нраву. — Не знаю деталей до конца, но она много лет вилась вокруг Леднева, безуспешно, правда. Ее брат двоюродный тоже с нами учился, на юрфаке. В общем, репутация у нее редкой стервы, так что не особо-то ей верь, что бы она тебе ни сказала. Ее, кстати, этим летом вообще из города выслали, что-то она нехорошее сделала подруге Айса. Мы, кстати, подъезжаем.

Слова Марата про Марину застревают в голове, и даже переживания по поводу экзамена не могут их перебить.

— Ты посиди здесь пока, я скоро подойду.

Бухтияров оставляет меня в очень светлом холле ресторана. Он сейчас закрыт для посетителей, но вокруг постоянно снуют люди. А еще вижу нескольких молодых ребят моего возраста. Значит, нас пустят на настоящую кухню? Не верится как-то.

Кручу в руках телефон и понимаю, что не выдержу. Не смогу я нормально готовить, улыбаться и отвечать на вопросы родителей Марата, пока не узнаю про эту «редкую стерву». По крайней мере, попытаюсь.