Скалка

Погода и правда отвратная. Дома лежать надо в такую погоду, в постели с любимой женщиной. А не стоять в пробке рядом с сотней таких же неудачников.

Она уже должна была прилететь, но сообщение мое не прочитала. Значит, прочитает оба.

«Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Я сделаю все, чтобы ты была со мной».

Она поймет, потому что любит меня. Никогда, наверное, не узнаю за что. Но больше не отпущу. Только сначала Марина. И Бухтияров.

— Дядь Вась, привет. Да, я знаю, что неожиданно, но мне нужна помощь.

— Какая?

— Бухтияровы. Их адреса, телефоны в Москве.

— Что случилось? Решил в повара податься? Слышал, мать твоя в городе? Опять бежишь от родственников?

— Тамара. Улетела в Москву. С их сыном.

— Ну ты и придурок, Славик! Ни черта жизнь не учит! Тебя как угораздило-то? Ты второй такой не найдешь. Чудо, что вообще она на тебя, кретина, внимание обратила.

— Знаю. Ядвига рассказала ей про Жанну. Но не все. Только то, что у меня жена и ребенок.

— Вот дрянь! Прости, Слав, понимаю, что мать твоя, но…

— Без но. Сделаешь?

— Через час, — отвечает быстро, и я знаю, что не обманет. Мысль, что у меня скоро будут контакты пацана, греет душу. — Слав! Больше не лажай!

— Не буду, — усмехаюсь и добавляю про себя: еще желательно не сломать сейчас одну тонкую шею. А это будет сделать непросто. — Да. И еще. Пора отпустить. Этот Новый год я буду отмечать с Тамарой. Вдвоем.

Он не спорит. Понимает. Тридцать первого декабря погиб отец. Разбился насмерть на стройке, где работал по выходным, потому что его жене, дочке дипломата, вечно не хватало денег. Я никогда не любил Новый год. Но его любит Тамара, не замечает сама, но я видел, с каким трепетом рассматривает украшенные елки на улице. Она ждет и очень любит этот праздник. Значит, его полюблю и я.

Есть еще кое-кто, кого мне придется полюбить.

— Добрый вечер, Валентина Алексеевна! С наступающими!

— Здравствуйте! Так рано еще поздравлять. Ярослав! Где Тамара? Больше часа не могу ей дозвониться!

И слава богу, что не можете. Матери, значит, не сказала. Что ж, правильно.

— Она спит уже, всю прошлую ночь учила, вот сегодня пришла из университета и спит почти все время. Вы не волнуйтесь. Она утром вам перезвонит.

Она попрощалась довольно быстро, легко смирившись, что с дочерью сегодня не поговорит. Ничего, нам еще предстоит подружиться с вами, дорогая мама Тамары. У нас просто нет иных вариантов!

Машина Бариновой припаркована у моего подъезда. Что ж, так будет проще. Видеть ее в своем доме больше не хочу. Ведь объяснил ей все перед отъездом! Казалось, что поняла.

— Привет! — Сажусь к ней в тачку и быстро вытаскиваю ключ из замка. — А теперь от моей квартиры давай!

— Чего давать? Яр, ты что? Верни мои ключи!

— Это ты верни мои ключи. От квартиры. Где взяла?

— Пусти! Мне больно! — Пытается освободить локоть от моих пальцев, но только делает себе больнее. Я не против. Ее выбор.

— Больно было моей девушке, когда она пришла домой и обнаружила тебя там. Больно видеть свои вещи в рюкзаке, которые я якобы собрал. И еще больнее узнать, что у меня, оказывается, есть жена и ребенок. Твоя идея или Ядвиги?! — Сжимаю ее локоть так, что она взвизгивает от боли.

— Пусти! Ее! Конечно, ее. Не понравилась твоя девушка ей. Да кому бы понра…

— Рот закрой!

Рассматриваю под тусклым светом связку якобы моих ключей.

— Когда сделала?

— Перед отъездом в Испанию, — нехотя признается Баринова и потирает локоть, который я все же отпустил. — Думала, понадобятся.

— Зачем это Ядвиге?

— А то ты не знаешь?! — Марина фыркает и злобно поглядывает на меня. — Хочет, чтобы ты быстрее вернулся, не хочет ждать конца твоего контракта. И с братом своим разговаривала, сама слышала, как уламывала его разорвать договор. Думает, без дев… ушки твоей тебе будет проще вернуться. Ну и не нравится, конечно.

— И мстит за Жанну, — устало дополняю рассказ Бариновой.

— Я откуда знаю?! Я все рассказала, Яр. Ты мне очень нравишься. А хочешь, мы к тебе поднимемся? Ненадолго.

— Рот закрой. И вспомни, что еще наговорила Тамаре.

— Ничего. Клянусь, ничего! Покажи видео.

— Покажу, — киваю. — Твоему отцу. Чтобы упек тебя к нарикам. И мир сразу станет чище.

— Ты, сволочь, Холодов! Покажи!

Идиотка! Но мне пора. По пути к подъезду забрасываю ключи от ее машины куда-то в сугроб. Пусть, наконец, делом займется.

Впервые за последний месяц в этом доме меня никто не ждет. Здесь пусто. И тихо. Словно душу вынули. Из меня тоже. Не раздеваясь, просматриваю информацию о вылетах. Только утром. В лучшем случае. Что у нас, что у соседей. Хотя их наша метель затронула не так сильно.

В животе неприятно урчит, я вспоминаю, что лишь утром завтракал. В телефоне уже все контакты Бухтияровых. Дядя Вася свою работу знает лучше всех.

Уже за полночь, она мне даже не написала, что прилетела! Но сообщения все же прочитала. Спасибо и за это.