Скалка

Туева позвонила пять минут назад, устроила мне форменный допрос и, кажется, совсем не удивилась, что я прошла.

— Куда теперь? Обратно в Бутово? Или погуляешь по центру? Я могу тебе тут кое-что показать.

— Обратно хочу! К Туевой. Она там, бедная, с утра квартиру в божеский вид пытается привести. Там уборки на несколько дней. Вообще, ремонт косметический не мешало бы сделать…

А еще хочу в порядок привести мысли и эмоции. Потому что я до конца не осознаю, что произошло. Какая Москва? Какие курсы? Ярослав ведь там останется, у него работа, а у меня учеба, о которой я постоянно забываю, но она все равно более чем реальна. А мама? Как подумаю о родителях, страшно становится…

На этот раз почему-то меньше машин на дороге, Марат время от времени сверяется с навигатором; благодаря приложению понимаю, что нам осталось ехать всего десять минут. Набираю Вике, чтобы она в курсе была, но Туева не отвечает. Странно, мы договаривались, что она дома будет, а со своей учебой только завтра начнет разбираться.

— Похоже, к тебе гости, — напряженным голосом произносит Марат, кивая куда-то вперед. А у меня сердце сначала замерло, я даже ударов его не слышу совсем, а потом понеслось куда-то вперед как безумное.

У подъезда стоит Ярослав. С огромным букетом роз.

Мне кажется, я выскочила из машины, когда Бухтияров еще не остановил ее. Даже не помню, как пролетела несколько десятков метров до подъезда. Очнулась только в его руках. Таких сильных. Таких родных.

— От тебя морозом пахнет! — выдаю первое, что в голову приходит. Трусь щекой о его жесткую щетину. — Ты как тут оказался? Самолеты вчера не летали.

— Они и сегодня не сразу полетели.

Прижимает к себе еще сильнее, так, что дыхание у меня сбивается. Голова кружится!

— А как же ты тогда добрался?!

— Не спрашивай.

Это самый жаркий поцелуй, который только может быть на морозе. Мне очень тепло в его руках, только вот щеки почему-то влажные и их больно обдувает ветер.

— Не реви! Горжусь тобой. Не сомневался, что ты пройдешь.

— Откуда ты знаешь? Как вообще нашел меня? А где Марат?

Запоздало оборачиваюсь назад. Надо же поблагодарить парня. Весь день со мной провозился. Но Бухтиярова нигде не видно.

— Уехал твой приятель, — спокойно говорит Холодов. — И правильно сделал. И нам пора. Поехали. Нечего торчать на морозе.

— Подожди, куда поехали? Я уже приехала. Я ведь живу тут.

— Боюсь, ваша с Туевой жилплощадь уже занята. Я бы на твоем месте поостерегся туда сейчас заходить.

— Почему?

— Она там не одна сейчас. Не знаю, выйдет оттуда Морозов живым или нет. Я на девочку ставлю, если что.

— Александр Морозов? Ее сводный брат? А что он…

— Вместе сюда летели. Как оказалось, по одному адресу. Ладно, это неважно. Залезай в машину. — Он кивает в сторону внедорожника, больше похожего на танк.

— А куда мы едем?

В голове масса вопросов роится, но я послушно забираюсь в здоровенную машину. С трудом, если честно, потому что в руках букет. Шикарный букет!

— Домой!

Я насмотреться на него не могу. Он изменился. Вот правда! Сутки всего не видела его, но соскучилась безумно и с жадностью рассматриваю каждую черточку его лица.

— Наш аэропорт только к полудню открыли. Там ад полный творится до сих пор, но мне повезло. Первым же рейсом в Москву, к тебе.

Он замолчал, а я впитываю в себя его слова. «Первым же рейсом к тебе». Ко мне.

— Не делай так больше, Тамара. Никогда не уезжай от меня.

Я молчу, хотя мне есть что сказать. Просто не хочу момент портить. Пусть он говорит, я еще успею.

— Я не могу спать без тебя. И есть не могу. Я не шутил вчера. Я прожить с тобой хочу всю жизнь. А жить я намерен очень долго. Я люблю тебя!

«Я люблю тебя»… «Я люблю тебя»… «Я люблю тебя»…

Его слова звучат музыкой в душе. «Я люблю тебя»… «Я люблю тебя»… «люблю»… «люблю»…

Не знаю, что сказать, глупо, наверное, но мне впервые признаются в любви. Не просто первый раз. Мне это говорит он! Ярослав Холодов, несносный английский гад, которого я боялась и терпеть не могла, стеснялась и замирала от одного его взгляда. Мой мужчина, с которым я улетала в космос и которого, как я думала, потеряла навсегда.

Вот это да!

С губ чуть не сорвалось жалкое: «Правда?» Но вместо этого кто-то заставил меня открыть рот и сказать:

— Я тоже собираюсь жить долго, кормить буду и спать рядом тоже. И я не шучу.

Он улыбается, глядя на дорогу, и молчит. И я вместе с ним.

Я так хочу, чтобы он говорил, рассказал, как влюбился в меня, еще раз повторил во всех подробностях, как ему вчера было плохо без меня, что подумал обо мне, когда первый раз увидел тогда ночью… Нет! Этого, пожалуй, не надо. А вот все остальное… Поглядываю на него исподтишка, но он помалкивает. Машину лишь ведет сосредоточенно.

— А куда мы едем?

— Домой! Я же сказал.

— То есть вот прямо на машине? Мои вещи у Вики остались, и я еще не знаю, что мне делать с курсами кулинарными, а потом…

— Мы приехали, Тамара.

— Это твой дом здесь, в Москве?