Скалка

— Не так, да? — испуганно спрашиваю, потому что дико боюсь что-то сделать неправильно.

— Ага, не так, — медленно выговаривает, не отрывая взгляда от моей груди. — Сними его, пожалуйста. Для меня.

Он не понимает, что я никогда ни для кого такого не делала. А я признаться не могу, да он и не поверит, наверное.

Пальцами проводит по моему животу, а я вздрагиваю, нет, меня дрожь пробивает от его прикосновений. Такая сильная, что судорожно сжимаю бедрами его тело, получая еще один резкий, как свист, выдох.

— Сними! — хрипло произносит он, а я, словно под гипнозом, завожу руки за спину и пальцами нахожу застежку. Ладони дрожат, уходят долгие секунды, прежде чем я справляюсь с бюстгальтером. Еще и волосы мешают. Я неловкая, боже, какая я неуклюжая! Он нетерпеливо тянет руки ко мне и вот-вот сам снимет с меня белье. О нет! Я все же не готова расстаться со своей защитой!

— Стоп!

Он удивленно замирает, но больше не делает попыток раздеть меня.

— Исследование только вас касается, Ярослав Денисович. А не меня.

Упираюсь ладонями в его грудь, не давая пошевелиться, и чуть наклоняюсь вперед. Расстегнутый лифчик предательски сползает с плеч, обнажая то, что я так наивно пыталась скрыть. Елки! Хочу поправить его, но сильные мужские руки уже ложатся на грудь, вызывая внутри жар, который горячей лавой разливается по телу.

Глаза сами закрываются, от смущения и еще от примитивного желания отключить все органы чувств, кроме осязания. Чтобы в полноте отдаться удивительным ощущениям. Его пальцы медленно, мучительно медленно исследуют грудь. Я даже не представляла, насколько она чувствительна.

— Ах! — громко вздыхаю, когда он ногтем проводит по соскам. Мне жарко, непривычно дискомфортно там, в самом низу, непроизвольно трусь о него в надежде хоть как-то избавиться от этого ноющего чувства. И тут же ощущаю, как по телу Ярослава пробегает дрожь. Он резко поднимается, оставив меня сидеть на его бедрах, сдергивает с меня лифчик и, заставив выгнуться в спине, прижимается губами к груди.

О! Вот это да! Он целует, нет, кусает сосок, сначала один, потом через мгновение чувствую его язык на другом. Божечки мои! Разве бывает так сладко?! Слышу чей-то стон и не сразу соображаю, что он мой! Это я стону, даже не пытаясь сдержаться.

— У тебя охренительная грудь, — бормочет Ярослав и снова вбирает в рот сосок. Он с такой силой втягивает его в себя, что я кричу. От сладкой боли, неожиданности, от яркой вспышки где-то в центре груди…

Руки лихорадочно движутся по его спине, плечам, но мне этого мало. Я тоже хочу… как он. Это мое… исследование!

Чуть отталкиваю его от себя, он не сразу понимает, чего я хочу, но подчиняется. Божечки ты мой! Сам черт, английский гад и самый несносный и высокомерный мужчина из всех, кого я знаю, подчиняется моим рукам! Подстраивается под меня! Покорно ложится спиной на кровать, правда, так и не убрав руки с моей груди, и ждет… ждет того, что я хочу… с ним сделать.

Я никогда, никогда не целовала парней никуда, кроме как в губы и щеку, но тут… Тут он, английский гад с неимоверно шикарным телом, которое я очень сильно хочу поцеловать.

Он лежит подо мной, от напряжения вытянувшись в струну, и, затаив дыхание, наблюдает, как я дрожащими губами оставляю неловкие поцелуи сначала на плечах, затем на ключице, но что-то шипит сквозь зубы, когда я случайно задеваю языком его сосок. Прячу довольную улыбку в волосах, они разметались по его телу, пытаюсь убрать их назад, но он не дает этого сделать.

— Продолжай! — велит он, когда я ненадолго отстраняюсь от него. — Пожалуйста!

Губы скользят по накачанному торсу, я не представляла, что мужское тело может быть таким сильным, твердым и одновременно нежным, приятным на вкус.

У него шикарное, восхитительное тело, не могу налюбоваться на него. Меня уже больше не смущает дневной свет и то, что его наглые глаза беззастенчиво шарят по моей груди. Ведь это Ярослав! Мой гад!

Он вдруг мягко переворачивает меня на спину, и вот я уже лежу на кровати, ощущая тяжесть его тела на себе…

— Нет! — Я перехватываю его пальцы, уже расстегнувшие верхнюю пуговицу джинсов. И чуть тише повторяю: — Нет. Не надо…

Он удивлен, очень удивлен, но убирает руку, и я облегченно выдыхаю.

— Почему не надо? Ты же хочешь меня. — Возбуждающе целует в шею, и я почти готова сдаться. — И я хочу тебя. Чувствуешь?

Он толкается в меня так сильно, что мне кажется, я уже ощущаю его внутри себя. И никакая одежда не может быть препятствием…

— Я… не могу. — Пытаюсь отстраниться от него, и он, несмотря на свое возбуждение, легко позволяет это сделать. — Не спрашивай, пожалуйста, но… не могу. Прости…

Последнее слово шепчу чуть не плача. Вот дура-то!

Боюсь даже посмотреть на него, надо бы встать с кровати, найти одежду, но я продолжаю сидеть и чего-то ждать…

— Расслабься, просто расслабься. Я помогу, — тихо говорит он, а я почему-то верю ему и уже не сопротивляюсь, когда он снова тянется к моим пуговицам. — Приподнимись.