Скалолазка и Камень Судеб

…Я увидела ледовые недра. Айсберг с замороженной дружиной. И стальные «кошки» на своих ботинках… Это мое прошлое! История Фенрира превратилась в мою историю. И вот я уже на крыше автобуса в Лондоне… Внутри холма с мертвыми костями в Андалусии… Все правильно. Судьба конунга и моя судьба связаны неразрывной нитью.

Увиденное дальше заставило сердце заколотиться еще сильнее. Я почувствовала, что вся в поту.

…Я была в будущем. Почему в будущем? Волосы длинные – успели отрасти. Во взгляде – усталость и озабоченность. Я много пережила до Башни. Но не думала, что у меня когда-нибудь будет такой взгляд. Картина сменилась… Я уже стою на холме. А мне навстречу по равнине движется целая армия. Танки рокочут двигателями и давят гусеницами камни, пехота идет цепью, в небе несколько вертолетов… Я знаю, что вся эта армада направлена против меня. Боюсь и дрожу – это естественно. Но почему-то уверена, что смогу им противостоять. У меня просто нет выбора! Картинки замелькали, словно в ускоренном режиме. Где бы я ни находилась, мир сотрясали невиданные катаклизмы…

Я увидела Левиафана. Он стоял надо мной, загораживая солнце, но лучи все равно пробивались из-за его спины, образуя некий ореол. Ладонь, лежавшая на животе, собиралась поднять водолазку… Внезапно все оборвалось…

Вновь перед глазами возник зал с мертвыми прелюдиями. Видения растворились в воздухе… Стойте! Где же история моих родителей?! Я оглянулась. Видневшаяся между потолком и полом полоса неба сделалась положенной голубизны. Или близкой к ней. Затмение закончилось, а Башня еще стоит! До ее исчезновения остались, возможно, секунды… Но не это смущало меня…

Появилось возмущение. Как сказала бы моя попутчица Роза – «астральное возмущение»…

От портала двигалась одинокая темная фигура. Возник знакомый запах мужского одеколона. Его не было в воздухе. Это память с медвежьей услужливостью восстановила аромат в своих закоулках. Когда-то он сводил меня с ума. Но сейчас наполнял ужасом…

Хозяин «Мглы» шел ко мне.

Тело обтягивала черная водолазка. Под ней уж точно нет бронежилета, потому что сквозь тонкую ткань проступают рельеф груди и мышцы живота… Лицо неестественно бледное, словно у мертвеца.

Глаза закрыты. Кларк шел вслепую. Поэтому мне сделалось особенно жутко.

Я сменила обойму в автоматическом пистолете. Вставила ту, что нашла в куртке близнеца. Подобрала с пола второй пистолет, оброненный Геком-Сантьяго. Теперь у меня их два. Выставила оба перед собой.

Руки Левиафана пусты. Не видно, чтобы при нем было оружие. И все-таки я не чувствовала уверенности в себе, а стволы в руках казались бесполезными.

– Остановитесь, или буду стрелять! – предупредила я.

Он встал. Замер метрах в десяти от меня. Глаза так и не открыл. Какое же бледное у него лицо!..

– А теперь я хотела бы уйти, мистер Кларк. Как говорится, в гостях хорошо, а дома… Из дома лучше вообще не выходить!

– Камень, – произнес он, и меня бросило в дрожь от произнесенного слова.

Я сильнее сжала пистолет. Язык же не унимался:

– Хотите Камень Судеб? Пожалуйста. Вы стоите на нем! Вся эта Башня – Камень Судеб. Вытянувшийся до самого неба. Гигантская библиотека человеческих судеб, а возможно, и прелюдийских… Пожалуйста, забирайте ее. Вам завернуть?

Он молчал. Глаза закрыты по-прежнему.

– Камень Судеб бесполезен для тех целей, которые наметили вы, – произнесла я. – Он показывает лишь судьбу конкретного человека. Как в кинохронике – от прошлого до будущего. Но не того будущего, о котором пишут фантасты и на которое можно воздействовать настоящим, пытаясь его изменить. Нет! Проблема в том, что судьбу изменить невозможно. Она – как тропа, проторенная меж камней и скал. Единственная среди обрывков жизни. Другой быть не может. События и явления, которые должны произойти, – произойдут обязательно. И человек не в состоянии им воспрепятствовать. История богов-прелюдий и Фенрира наглядно это демонстрирует…

Воздух вдруг почернел. Сделался темным, густым, словно пропитавшись копотью.

Неужели луна повернула вспять и снова заслонила солнце? Быть этого не может!

Нет, небесные тела здесь ни при чем.

Копоть исходила от человека, на которого я направила вороненые стволы. И он заговорил:

– Камень не дал ответа на главный вопрос. Ведь так?

Я молчала, не понимая, к чему он клонит. Мне было страшно. Невыносимо страшно. Лишь тяжесть пистолетов придавала сил.

– Он не дал ответа на самый главный для тебя вопрос: что случилось на сухогрузе «Бельмонд».

– Неправда. Я не хочу этого знать…

– Твоего отца убил я.

Он поднял веки.

Глаза его заливала чернота.

Меня ударила непонятная волна. В тот самый момент, когда веки Левиафана распахнулись. Тело – словно прошил невидимый поток тяжелых частиц после взрыва ядерной бомбы. Из глаз хлынули слезы.

Левиафан медленно двигался ко мне. Я чувствовала исходившую от него непонятную силу. Мне казалось, что моя кровь наполняется чернотой, струившейся из него. Страх сковывал, руки леденели. И еще: хотелось упасть на колени перед этим… существом.