Скальпель судьбы

…Катя встала и шаркающими шагами подошла к окну. Где же теперь искать Дашу? Ведь она даже не знает, как выглядит младшая сестра, чтобы её узнать при встрече. Всё, что осталось в её памяти, это маленькая неугомонная девчушка с мягкими волосами цвета морского песка и светло-зелёными глазами, что смотрели с каким-то удивлением на окружающий мир. Прошло уже тринадцать лет, конечно, Даша изменилась, стала взрослой. «Невестой»! Катя грустно усмехнулась. Неужели отец так и не понял, что нельзя устроить счастье дочерей, в прямом смысле подкладывая их под своих партнёров по работе? А возможно, он и не собирался делать своих дочерей счастливыми, таким людям важны связи, договора и все те блага, что сулит им очередное удачное вложение капитала, а чем не капитал женская красота?

Катя ещё раз взглянула на тёмный двор, задержавшись взглядом на медленно раскачивающейся качели, отвернулась от окна и медленно пошла в спальню. Она сегодня целый день на ногах, надо хотя бы немного отдохнуть и дать покой травмированному позвоночнику и гудящей голове.

Десять лет назад. Катя

— Катя, вам бы отдохнуть, — дежурный хирург внимательно посмотрел ей в глаза, опустившись на корточки перед сидящей на маленькой скамейке девушкой.

— Игорь Александрович, — Катя опустила взгляд и улыбнулась, — со мной всё в порядке. И зрачки у меня нормальные.

Она с усмешкой глянула на врача — кто-то неизвестный растрезвонил по всей больнице, что студентки медина, что подрабатывали медсёстрами в Центре травмы, «круто сидят на сильнодействующих препаратах». Действительно, откуда тогда у них столько сил, чтобы учиться и работать по ночам в рабочие дни и сутками в выходные?

— Да я так, просто… — замялся мужчина и тихо спросил: — А ваша подруга сегодня тоже здесь?

— Вы Анну имеете в виду? — Катя откинулась на стену, по привычке удерживая руки перед собой, но потом с облегчением опустила их на колени, вспомнив, что операция уже позади.

Игорь Александрович Шанин криво усмехнулся и тихо пробормотал:

— Что я имею в виду и чего хочу, вам, девочки, лучше не знать. — Затем поднялся с колен и протянул ладонь. — Давайте я вас в ординаторскую провожу, там всегда чайник горячий, моя смена знает, что я кофе пью литрами. А иногда и бо́льшими объёмами.

— Спасибо, Игорь Александрович, но мне операционную убрать надо.

— Не учи меня жить, Булавина. Инструменты замочены, всё убрано, а мыть полы не твоя забота. Я, конечно, в мирных делах человек темноватый, но в хирургии кое-что понимаю. Пошли, а то мне Лёха такое устроит, если я его лучшую сестру на дежурстве укокошу.

— Какой Лёха? — вдруг покраснела Катя, вспоминая строгого заведующего отделением сочетанной травмы Алексея Петровича Фадеева.

— Всё тот же, Катерина. Как ваша троица в Центре появилась, все мужики от мала до велика покой потеряли. Кто жалеет, кто завидует, а кто и…

— Чему завидовать? Тому, что некоторые работать должны, чтобы концы с концами свести?

— Не понял? А тебе семья не помогает?

— А вы откуда про мою семью наслышаны? — Катя медленно вышла в коридор за Шаниным, сбросив операционный халат в ящик для грязного белья.

— Я, Катюша, взрослый мальчик, могу соединить имена, фамилии и отчества сотрудников, с которыми дежурить приходиться, и сообщения городской новостной ленты. А что не так?

Катя вздохнула и аккуратно закрыла дверь в ординаторскую.

— Да всё, собственно. Я не живу в родительском доме. Я, Игорь Александрович, живу с бабушкой, маминой мамой. И к семье респектабельного чиновника Булавина отношения с некоторых пор не имею. Никакого.

— Не знал. — Шанин поставил на стол две чашки с ароматным напитком и удобно расположился на диване. — Не буду спрашивать что да как, думаю, повод был серьёзный. А твои подруги?

Катя пожала плечами, сделал глоток и зажмурилась от удовольствия:

— Вкуснотища! Какую хотите информацию продам за ещё одну чашку, — она с улыбкой глянула на хирурга. — Ирина Воронцова из семьи врачей, её родители в Анголе погибли, к сожалению. Анютка Голубовская из учительских будет, только не школьных, а наших, медицинско-вузовских. Только она на маминой фамилии.

— Погоди, погоди. Голубовская… Так профессор Золотарёв Анин отец? — Шанин с силой ударил себя по коленкам. — Ну всё! Так и знал, чувствовал, что тут что-то не то!

Катя поставила чашку на стол и поднялась, на что её нечаянный собеседник поднял руку и покачал головой.

— Нет, нет, ты меня неправильно поняла. Я ведь, Катя… Я… Мечтал я о ней, Катюш… А теперь всё, все мои планы наполеоновские коту под хвост.

— Почему? Виктор Степанович очень добрый человек! Да и жена его Софья Дмитриевна абсолютно адекватная женщина.

— Знаю, поэтому и прощаюсь со своей мечтой.