Скамейка для влюбленных

– Они рады бы оставить тебя в покое, но ты влечешь мужчин к себе, как цветок привлекает пчелу, – с кривой усмешкой заметил Андреас, бросая взгляд на ее обнажившееся бедро.

– И что ты намерен предпринять? Запереть меня, а ключ выкинуть? – Когда он не ответил, она добавила: – У тебя собственнические замашки, Андреас.

Может, поэтому они и расстались? Может, он слишком ее ревновал, и она, не выдержав, послала его к черту? Или все-таки дело в том, что в те времена она мечтала о карьере в модельном бизнесе, а он был против?

– Даже если так, не стоит меня в этом винить, – процедил сквозь зубы Андреас.

– Разве я виновата в том, что у меня такая внешность? К тому же ты сам нарядил меня сегодня. Да и к тебе женщины слетаются словно пчелы на мед.

– Это твой способ вернуться к тому, на чем мы остановились, когда нас прервал Джерард?

– Мы ни на чем не останавливались, – отрезала Маджента.

Не стоит даже думать о том, чтобы снова лечь с ним в постель.

– Как скажешь, – протянул он и до конца по ездки больше не произнес ни слова.

Глава 8

Андреас снял пиджак, ослабил узел галстука, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и спросил:

– Хочешь выпить чего-нибудь на ночь?

– Нет, – покачала головой Маджента, осознавая, что если бы они не наткнулись на Джерарда, то занимались бы сейчас безудержным сексом. – Я поднимусь наверх и немного почитаю. Ты не сочтешь меня назойливой, если я попрошу у тебя Байрона?

– Ты неисправимый романтик, – усмехнулся он.

Она не ответила. Ей очень хотелось спросить, каким образом книга оказалась у него, но момент, похоже, был неподходящий.

– Возьми, – разрешил Андреас, отворачиваясь.

Пожелав ему спокойной ночи, Маджента на негнущихся ногах поднялась по лестнице. Она хотела Андреаса, а он ее презирал. Возможно, он презирал и себя за то, что желает ее. Встреча с Джерардом напомнила ему о том, какой распущенной она была, и он легко отказался от того, о чем говорил на танцполе.

Маджента сомневалась, что в прошлом она вела себя неподобающе. Ведь для нее всегда существовал только Андреас. Она была уверена в этом так же, как в том, что день сменяет ночь.

Байрон стоял на том же месте, на котором она оставила его в тот день, когда нашла записку, – между томом Диккенса и биографией Уинстона Черчилля.

Стараясь не смотреть на огромную кровать, Маджента постаралась сосредоточиться на поэзии и не представлять себя обнаженной на королевских размеров ложе, да еще вместе с Андреасом.

– Все еще здесь? – услышала она его голос и по вернулась.

– Как видишь.

Маджента расширившимися глазами наблюдала, как Андреас идет к ней по роскошному ковру. Он расстегнул почти все пуговицы на рубашке, и она увидела его обнаженную грудь, покрытую черными волосками. Он остановился так близко, что протяни она руку, могла бы дотронуться до него. Но Маджента сжала кулаки и просто стояла, с наслаждением вдыхая его запах.

Андреас, коснувшись ее подбородка пальцем, приподнял ее голову и прильнул к губам женщины. Его поцелуй был легким и нежным, но Маджента сразу возбудилась. Ей хотелось обвить руками его шею и прижаться к нему. Но она не знала, чем вызван поцелуй. Что, если он всего лишь желает ей спокойной ночи?

– Так как же мы поступим? – спросил он, отстраняясь.

Выражение его глаз оставалось непроницаемым, тогда как ее глаза – она не сомневалась – выдавали сильнейшее желание.

– Я не хочу быть одна, – вдруг вырвалось у нее.

Глаза Андреаса вспыхнули. Он сделал несколько шагов назад и закрыл дверь, не отрывая от нее взгляда. Маджента трепетала, кровь ее быстрее побежала по жилам.

Его взгляд упал на книгу, которую она бессознательно сжимала в руке, и он, отобрав у нее томик, положил его на комод.

Затем Андреас поднял руку и стал вынимать шпильки из ее прически. Маджента стояла неподвижно, наслаждаясь его близостью, вдыхая мужской горьковатый запах, смешанный с ароматом одеколона.

Волосы упали на ее плечи шелковым покрывалом. Маджента сглотнула, почувствовав, как его руки легли на серебряный кулон. Андреас положил его на комод рядом с книгой и шпильками, а затем развязал пояс. Платье распахнулось.

Маджента закрыла глаза, ее ресницы дрожали, дыхание сбилось. Она услышала глубокий вдох и почувствовала удовлетворение: значит, Андреасу понравилось то, что он увидел. Румянец окрасил ее щеки, когда она поняла, что он любуется ее кружевным бюстгальтером, трусиками-стрингами и длинными стройными ногами в телесного цвета чулках.

Затем она вспомнила кое-что еще. Маленький шрам пересекал ее живот. Шрам, который Андреас прежде не видел.

– Выключи свет. Пожалуйста, выключи свет, – пробормотала она.

Андреас ничего не сказал, обхватив ее за талию. Почувствовав его теплые сильные пальцы на своей обнаженной коже, Маджента задрожала. Желание накрыло ее горячей волной. Руки Андреаса скользили по ее телу, бедрам и ягодицам, его язык проложил влажную тропу по ложбинке между грудями к талии. Опустившись перед женщиной на колени, он прижался губами к отчетливо видному шраму, оставшемуся после кесарева сечения.

– Ты прекрасна, – прошептал Андреас.