Скамейка для влюбленных

Даже со шрамами? Даже если физически она теперь не совершенна?

– Ты тоже, – сказала она.

От эмоций ей было трудно дышать. Руки Мадженты наконец сделали то, о чем она мечтала уже несколько дней, – коснулись его волос.

Женщине хотелось большего, гораздо большего. Она откинулась назад, когда Андреас стал покрывать поцелуями ее грудь.

– Терпение, только терпение, – пробормотал он.

Он дразнил Мадженту, сводя ее с ума своими ласками.

Его рот скользил по мягким полушариям, обтянутым тонким кружевом, не касаясь напрягшихся и ставших гиперчувствительными сосков. Когда он наконец лизнул их, Маджента вздрогнула и застонала.

– Вот что мне в тебе нравилось, – прошептал Андреас ей на ухо. – Ты всегда была такой отзывчивой, откликалась даже на малейшую ласку.

Все это было частью его замысла – растянуть для нее удовольствие, подарить неземное наслаждение, которое, Маджента была уверена, он дарил ей прежде.

Она подалась ему навстречу. Ее губы остановились в волоске от его губ, и она прошептала:

– Так сделай же так, чтобы я преисполнилась вечной благодарности.

Андреас издал стон, поднял ее на руки и понес к кровати.

Ее тело осталось таким же мягким и отзывчивым. Кожа ее была такой же нежной, как шелк платья, которое голубым озером растеклось на полу возле кровати. Его собственное тело с восторгом откликалось на близость между ними.

Андреас снял с Мадженты бюстгальтер и треугольник кружев, затем изящные босоножки.

Она лежала почти нагая и, забросив руки за голову, ждала, когда он присоединится к ней.

Андреасу понадобилась вся сила воли, чтобы не взять ее сразу же. Но стоило немного помучиться, растягивая ни с чем не сравнимое удовольствие, поэтому он не стал спешить. Разведя ее ноги в сторону, он с восторгом увидел, как закрылись глаза Мадженты, как всколыхнулась ее грудь, когда она позволила ему медленно – о, очень медленно – стянуть сначала один чулок, потом другой.

– Андреас… – услышал он ее шепот и ощутил всплеск адреналина, поняв, что она уже влажная от желания.

– Что, дорогая? – хрипло спросил он, едва находя в себе силы говорить, так как ее запах и прикосновения к ее потрясающему телу сводили его с ума. Но сначала он должен был раздеться сам, чтобы почувствовать ее плоть своей плотью.

Андреас оторвался от Мадженты, чтобы быстро раздеться и надеть презерватив. Вернувшись к ней, он накрыл ее тело своим, чувствуя, что готов взорваться от желания.

Ее руки на его разгоряченном теле забыть было невозможно, однако сейчас для Андреаса все происходило словно в первый раз. Он хотел Мадженту так, как никогда не хотел ни одну женщину – ни до нее, ни после. Но не мог же он овладеть ею как юнец, в котором взыграли гормоны. Как бы она ни поступила с ним в прошлом, она была достойна терпения, да и сам Андреас уже давно не был юношей. Когда-то он думал, что родился исключительно для того, чтобы дарить наслаждение Мадженте Джеймс. И теперь он снова собирался подарить его ей, даже если ожидание могло убить его. Андреас не спеша заново познавал ее тело, вспоминая эрогенные зоны и чувствительные места. Маджента изнемогала, горела в огне, разожженном его ласками. Страсть снедала обоих, увлекая за собой все дальше и дальше от здравого смысла.

Маджента застонала, когда Андреас, наконец сжалившись, вошел в нее.

– Я не причинил тебе боль? – забеспокоился он, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он перестанет себя контролировать.

Маджента помотала головой. У нее мелькнула мысль, что роди она Тео естественным путем, ему вряд ли понадобилось бы задавать этот вопрос. Как же давно она не занималась любовью! Но, главное, сейчас она занимается ею с Андреасом, с мужчиной, подарившим ей сына.

С каждым толчком Андреас проникал все глубже и глубже, пока мир для Мадженты не сузился до их сплетенных тел, блестевших от пота.

Она двигалась в одном с ним ритме, таком же естественном, как дыхание. Впервые за долгое время Маджента чувствовала себя цельной. Их тела слились, как их души и сердца. Она знала, что всегда принадлежала и будет принадлежать только Андреасу. И еще она поняла, что по-прежнему любит его.

В девятнадцать лет Маджента считала, что ей принадлежит весь мир. Теперь стало ясно, что мир ей не нужен, если в нем не будет Андреаса. Вместе с этими мыслями вернулась память. Воспоминания обрушились на женщину, словно холодный водопад. В молодости она думала совсем иначе. Для нее важнее всего была карьера модели, благодаря которой она хотела стать богатой и знаменитой. Она была амбициозна и не собиралась посвящать всю жизнь Андреасу. Маджента вспомнила, как сказала, что ей этого недостаточно, когда он предложил ей выйти за него замуж и поделился планами относительно ресторана.

Андреас настаивал на том, что, что их семейная жизнь будет счастливой, и привел аргумент, к которому всегда прибегал, в результате чего они снова оказались в постели.