Скандал

Шарон вернулась на кухню, прихватила початую бутылку вина и отправилась с ней в сад. Это была вторая тайна Шарон - она обожала возиться в саду. В горшочках пышно цвели её любимые петунии - розовые, фиолетовые, белые и малиновые, края клумб золотили ноготки, небольшая лужайка была усыпана маргаритками. Сам сад напоминал цветочный вариант гардероба Шарон те же неимоверные сочетания цветов, много кричащего золота, горшочки, слишком тесные для обильно разросшихся цветов.

Шарон тяжело опустилась в шезлонг и закурила, а Рокки, воспользовавшись этим, тут же вскочил ей на колени и довольно замурлыкал, щурясь от дыма. Славный у меня день рождения, подумала Шарон. Наедине с котом и с бутылкой вина.

Шарон в очередной раз задумалась, не слишком ли большую жертву совершила ради собственной карьеры. Впрочем, если она о чем и сожалела, то лишь в такие минуты: в день рождения, на Рождество, когда наиболее остро ощущала свое одиночество. Работа приносила ей удовлетворение, какого не заменило бы никакое общение.

Было время, когда и у неё водились любовники, однажды она даже была обручена, однако ничего не вышло. Мужчины чересчур требовательны. Им трудно было понять, что ей куда важнее и интереснее задержаться на работе, чем сходить в кино, посидеть в ресторане, или даже заняться сексом. Шарон, еще, будучи ребенком, испытала на себе слишком мало ласки, а потому, наверно, и став взрослой, не слишком без неё скучала. Разрабатывая очередной сюжет, она получала ничуть не меньше удовольствия, нежели от оргазма, да и сами половые акты, как правило, приносили ей одно лишь разочарование. Лишь один мужчина умел доводить её до оргазма, да и тот был женат.

Однако Шарон нравилось, когда она сама возбуждала в мужчинах желание. Это придавало ей сил, позволяло ощущать собственную власть. И отношения с Эндрю Карсоном (а до него с двумя другими женатыми мужчинами) в этом смысле полностью её удовлетворяли. Ее хотят, и это главное.

На полу валялись разбросанные газеты; толстая кипа ещё не просмотренных газет громоздилась на столе. Завтрак в квартире Джорджины всегда проходил в превеликой суете. Сама она нервно металась, с трудом поспевая выпить кофе, просмотреть утренние газеты и одеться. Как и обычно, в пятничное утро, телефон звонил каждые десять минут.

Около семи утра нежданно-негаданно заявилась Белинда, и её приход совершенно выбил Джорджину из колеи. И не потому даже, что она не ждала гостей в такую рань. Нет, Джорджину разозлило, что Белинда пытается на неё надавить.

Обогнув стол, Белинда приблизилась к ней сзади и ласково обняла за шею, а затем просунула руку за отворот халата и принялась гладить грудь.

- Не надо, Белинда, - взмолилась Джорджина. - Не сейчас. Мне уже пора на работу собираться.

- Но, дорогая, я хочу поговорить с тобой, - промолвила Белинда, неохотно возвращаясь на свое место. - Я хочу кое-что выяснить, а ни сегодня вечером, ни завтра мы с тобой не увидимся.

- А что, это не может подождать? - раздраженно спросила Джорджина.

- Нет, Джорджи, не может. Ты вечно торопишься. Мы уже сто лет не виделись. Не беспокойся, больше десяти минут я у тебя не отниму. Давай обсудим наши планы на предстоящий уик-энд. В воскресенье Сюзи зовет нас к обеду, а в субботу Джейсон закатывает грандиозную вечеринку... - Белинду прервал очередной звонок телефона. Аппарат автоматически переключился на автоответчик, и Джорджина узнала голос своего редактора отдела новостей.

- Не отвечай, - прошипела Белинда.

- Что за глупости? - возмутилась Джорджина. - Ведь это моя работа.

Пока она беседовала с редактором, Белинда терпеливо ждала. Потом напомнила:

- Извини, Джорджина, но мы с тобой так и не поговорили.

Джорджина вздохнула в изнеможении.

- Господи, Белинда, ты просто не представляешь, насколько я сегодня занята. И мне абсолютно некогда обсуждать какие-то планы на уик-энд. Ты можешь хоть раз обо мне подумать, а не только о себе?

И женщины уставились друг на друга; одна разгневанная, вторая готовая расплакаться. Наконец, Белинда, понурившись, заговорила:

- Неужели ты сама не замечаешь, что с тобой делает твоя работа? Она высасывает из тебя все соки. Когда ты возвращаешься домой, от тебя одна оболочка остается. Ты полностью истощена, физически и морально.

- Послушай, - терпеливо ответила Джорджина. - Мне сейчас очень тяжело. На меня все навалилось. Отношения с Шарон обострились до предела. Мне приходится отбиваться сразу на нескольких фронтах. Ты просто не представляешь, какое напряжение я испытываю. Я провожу на работе по двенадцать часов, а порой и все восемнадцать, и все время приходится что-то решать, предпринимать какие-то действия, с кем-то сражаться.

- Но зачем тебе все это нужно, Джорджи? - воскликнула Белинда, ломая руки. - Что от тебя останется? Неужели тебе не хочется хоть на минуту остановиться и призадуматься, что вся твоя жизнь катится под откос? Ты умная, талантливая женщина, тебе многое по плечу.