Скандал

Встреча со Стэном Биллмором, исполнительным директором телекомпании "Фостерс" была назначена на ближайший вторник. Дуглас работал, не покладая рук, чтобы довести дело до конца. При этом о готовящемся слиянии в его собственной компании не знала ни одна живая душа, за исключением Зака Приста. Рисковать Дуглас не хотел.

Прист был одним из немногих, кому Дуглас собирался предложить высокий пост и в новой компании. Помимо него, Дуглас намеревался привлечь в неё Карсона и Толстяка.

Поначалу Дуглас не хотел скрывать подробности слияния с телекомпанией от Карсона. Не мог он поверить, что его старый друг и соратник способен участвовать в заговоре против него. Эндрю Карсону не раз в прошлом случалось выручать Дугласа из самых щекотливых ситуаций, и уж тогда ему никто не помешал бы вонзить нож Дугласу в спину. Однако Карсон этого не сделал.

И все же Дуглас не мог не согласиться с доводами Приста - чем меньше людей в курсе предстоящей сделки, тем лучше для дела. У любого из директоров были секретарши, у которых были приятели, с каковыми можно посплетничать за бокалом вина. По крайней мере, хорошие репортеры из изданий "Трибьюн" всегда умели заводить "дружбу" с секретаршами интересующих их боссов. По части нужных сведений, секретарши - настоящее золотое дно.

И ещё одно Дуглас знал наверняка. Один посвященный в тайну человек непременно посвятит в неё ещё одного. В силу довольно своеобразной логики: "Это строжайший секрет, поэтому я скажу только тебе".

Дуглас считал, что для группы "Трибьюн" покорение телевидения, столпа массовой информации, было просто жизненно необходимо. В этом смысле его критики были правы: другие мощные издательские группы в этом отношении их уже обскакали. Если не считать незначительной доли акций трех телекомпаний местного значения, то связь "Трибьюн" с телевидением была совсем минимальной. Верно, его газеты приносили высокий доход, в особенности после жестких экономических мер, на которых удалось настоять Дугласу, однако будущего у них не было. Будущее - Дуглас был уверен - безраздельно принадлежало телевидению.

Он уже представлял себе, какой будет его новая компания - "Трибьюн Коммюникейшнс". Специализироваться она будет, как в газетном, так и в телевизионном бизнесе, а сам он займет пост председателя Совета директоров. В усеченном виде сохранятся также Советы директоров самой "Трибьюн" и компании "Фостерс", однако подчиняться все будут "Трибьюн Коммюникейшнс", а, следовательно, и ему.

Труднее всего ему будет убедить руководство "Фостерс" в лице Биллмора, что для дела будет лучше, если тот уступит директорское кресло более молодому партнеру. Биллмору было уже далеко за шестьдесят, и ему, конечно же, не под силу управлять новой и динамично развивающейся компанией. Пусть согласится на пост президента. И может, разумеется, оставить за собой руководящую позицию в "Фостерс".

Во время неизбежной реструктуризации "Трибьюн" уже никто не помешает Дугласу избавиться от Гэвина Мейтсона. Мало того, что никто его не заподозрит в нечистом умысле, так ещё и стопроцентную поддержку обеспечат. Да, наступало его время, в этом у Дугласа не было ни малейших сомнений.

Однако сейчас его беспокоила ситуация с двумя женщинами, главными редакторами двух его крупнейших газет. Уж слишком много времени он тратил на то, чтобы их разнимать. А обстоятельства складывались так, что Дуглас нуждался в услугах их обеих. Пока, во всяком случае. И он твердо знал: если его поставят перед выбором, руководствоваться он будет исключительно соображениями финансовой выгоды. Он не мог позволить себе роскошь проявлять сентиментальность.

Карсон был уже в двух минутах от оргазма. Шарон всегда определяла это с точностью до нескольких секунд. Она судила прежде всего по его дыханию, а также по лицу, характерно красневшему. Сегодня соитие их как раз происходило в такой позе, что Шарон видела его лицо.

Блин! Ну до чего же все-таки неудобно лежать спиной на жестком кухонном столе, подумала Шарон, не забывая при этом учащенно стонать, имитируя приближение собственного оргазма.

Характерный гортанный звук, вырвавшийся изо рта Карсона, напомнил Шарон, что ей пора уже изобразить оргазм. Сегодня громкие крики удавались ей особенно легко - на жестком столе она чуть ли не в кровь стерла спину.

- Так о чем ты хотела со мной поговорить? - спросил наконец Карсон, слезая с неё и застегивая ширинку.

Шарон сползла со стола, запихнула выбившиеся груди в лифчик и опустила подол мини-юбки - никакой ерунды, вроде раздевания, Энди не признавал. Затем, пока Карсон разливал напитки, Шарон достала из портфеля прозрачную папку с документами.

- Люди, которые без конца приходят к Бекки - все без исключения дизайнеры по интерьерам или архитекторы, - заговорила она. - Наиболее известный из них, Джон Сильверстоун - самый модный сейчас лондонский архитектор у нуворишей и знаменитостей. Я распорядилась установить за ними слежку, и оказалось, что все они посещают один и тот же адрес: Ист-Хит-роуд, 13, в Хэмпстеде. Там возводится совершенно сногсшибательный особняк. Настоящий дворец.