Скандал из жизни знаменитости

     Ники застенчиво кивнул, и Мэнди отвела его по ступенькам вниз. Когда она вернулась на веранду, холодный чай уже ожидал ее, а Стефани вырезала снимок сельского домика, пытаясь оставить ровно столько земли, чтобы он не выглядел висящим в воздухе. Ножницы у нее соскользнули, и она с гримасой отвращения бросила их на стол.

     – По крайней мере подрисовать недостающее всегда можно, – весело прокомментировала Аманда. – У тебя получается не хуже, чем вчера у Ники.

     – Спасибо, друг. Утешила.

     Аманда откинулась на спинку кресла. Легкий ветерок ерошил ее волосы так же нежно, как Чейз вчера...

     Прекрати вспоминать об этом, строго предупредила она себя и выпрямилась, чтобы взглянуть на Ники.

     – Да все с ним будет в порядке, – сказала Стефани. – Они в полной безопасности. Забор прочный, так что они не сбегут на озеро.

     – Знаю. Ты достаточно заботишься о своих детях, чтобы не дать им такой возможности. Но у меня-то немножко другое положение.

     – Потому что ты всего лишь присматриваешь за чужим ребенком? Не знаю, не знаю. Небольшое попустительство детям иногда полезно.

     – Возможно, ты и права. Ники говорил, что няни никогда не позволяли ему грязнить одежду и руки.

     Стефани устремила внимательный взгляд на малышей в песочнице.

     – Воспоминания об этом его явно не тревожат. Кроме того, если хотя бы ненадолго предоставлять детей самим себе, они приучаются находить занятие и самостоятельно решать свои конфликты.

     – Разумеется, ты всегда надеешься, что они не знают, где спрятаны черные фломастеры, – поддразнила Аманда.

     Стефани поморщилась.

     – Ну, не могла не напомнить, да? А кстати, почему ты все еще нянчишь его?

     Аманда отхлебнула чаю.

     – Я же тебе объясняла – так нам показалось проще.

     – Проще для Чейза, но не для тебя?

     – У меня все отлично. Я беру Ники к себе в кабинет, мы вместе обходим гостиницу с проверкой. А если какие-то дела мне не удается сделать с ним, то я их заканчиваю после того, как Чейз забирает его на ночь в номер.

     Как, например, вчера, вспомнила Аманда, – когда она до рассвета проверяла бухгалтерские книги гостиницы. Впрочем, если быть честной до конца, то ее мысли занимали не расчеты, а его поцелуй.

     Стефани покачала головой.

     – Ты думаешь, что я с ума сошла, верно? – спросила Аманда.

     – Не совсем так. Но я все же считаю, что ты ходишь по лезвию ножа. Во-первых, ты все больше привязываешься к Ники.

     – А кто бы не привязался? – Аманда бросила взгляд через перила на двоих мальчуганов, склонившихся над огромным грузовиком. Лучик солнца, попав на кудри Ники, придал им золотистый оттенок.

     – Ладно, согласна, он просто прелестный ребенок, гораздо более милый, чем я себе представляла. И все равно... это опасно, Мэнди.

     – Опасно, потому что из этого не выйдет ничего хорошего? – Аманда сама почувствовала горечь в своих словах. – Я знаю, Стефани. Еще две недели – и они... он уедет. Но...

     – Но ты предпочитаешь еще две недели и ту сердечную боль, что придет потом? О, Мэнди, ну почему именно Чейз? Здесь, в Спрингхилле, найдется не меньше дюжины мужчин, куда более подходящих для тебя!

     – Ты имеешь в виду менеджера по продаже недвижимости?

     – А почему бы и нет? Кто знает? Ты ведь даже... ты даже шанса ему не дала.

     Аманда была рада услышать торопливые шажки на ступеньках веранды, вслед за чем в поле их зрения объявилась Кэти.

     – Мамуля! Где же... О, привет, Мэнди. – Она обняла ее. – Мэнди, пойдем послушаем у меня в комнате новую пленку. Такая классная группа!

     Аманда рассмеялась.

     – Думаю, что мне лучше остаться здесь, Кэти...

     – Да ладно, иди, – сказала Стефани. – Я пригляжу за Ники. А если его утащит чудовище Сапфирового озера, то я сама извинюсь перед Чейзом.

     Погрузившись в мир музыки, Аманда потеряла ощущение времени, а когда вернулась, увидела, что Стефани на кухне – снова наливает чай.

     – Пожалуй, нам пора возвращаться, – сказала Аманда.

     – Да не спеши. Ты же должна помочь мне решить, как распределить снимки в коллаже.

     По крайней мере больше не будет лекций о том, как глупо привыкать к Чейзу и Ники.

     – Ну, внизу, конечно, самые большие, а вокруг наклеишь самые симпатичные домики...

     Они подошли к выходу на веранду.

     Ники примостился на самом краешке кресла, а Зак стоял рядом и орудовал ножницами Стефани. Кучки мягких темных локонов лежали у его ног, и пока Аманда, застывшая на пороге в шоке, с ужасом смотрела на эту картину, Зак еще раз щелкнул ножницами и уронил на пол очередной завиток. После чего обернулся со счастливой улыбкой.

     – Я делаю Ники красивым, – провозгласил он. – Таким, как я!

     – Боже милостивый, – прошептала Стефани. Она бросилась к сыну и выхватила из его рук ножницы. – Зак Кендалл, ты совершенно неисправим!

     – Но Мэнди сказа-ала... – начал выть Зак.

     Аманда с мучительным стоном закрыла глаза.

     – Я сказала, что Ники нужно подстричь. О, Стеф, он лишь хотел помочь.

     – С такого рода помощью, – мрачно отозвалась Стефани, – этот ребенок должен до совершеннолетия сидеть под замком в своей комнате. Нет, за то, что он отрезал волосы, я его наказывать не буду. Другое дело – то, что он взял мои ножницы, потому что он прекрасно знает: ему запрещают трогать любые острые предметы.