Скандал в Дуате

− Сефу, брат, я очень богатый человек. Мы можем договориться, − Мети предпринял новую попытку спастись. Он понимал, что произойдет сейчас, и в последнем порыве потянулся к палачу, словно это отчаянное движение сделало бы его слова весомей. − Я отдам тебе все свои деньги, дома, бизнес тоже теперь твой. Только не убивай… Никто не узнает! Мы никогда никому не расскажем, что здесь произошло. Мы еще можем все исправить. Так уж получилось, братец, это жизнь… Всякое бывает. Прости меня, я болван, неудачник. Как мне жаль, что так случилось! Я откажусь от Ифе, от сына. Только намекни − и я навсегда исчезну из твоей жизни! Зачем убивать? Мы же братья, одна кровь! Помоги мне! Ноги онемели, я теряю сознание…

− Я тебе больше не брат.

Чувствуя дыхание близкой смерти, Мети смирился и перестал лукавить.

− Гори ты в аду, Сефу. Я всю жизнь презирал тебя. Покровитель придет за тобой, Сефу, так и знай, − с ненавистью прошептал он. − Покровитель отомстит за меня.

− Не придет. Это Покровитель открыл мне глаза и направил к вам. Ему плевать на своих слуг. Он предает всегда и всех. Теперь я буду жить, а вы умрете.

Сефу отступил на шаг-другой и щелкнул зажигалкой. Взрыв пламени озарил зловещие улыбки сотен каменных воплощений богов Древнего Египта, выстроившихся на уцелевших стойках.

Светлая волна мстительного блаженства очистила лицо Сефу от слез, ревности, безумия и горечи.

Часть 1

Хургада, Египет, двадцать лет спустя

Все лавочки в туристической части Хургады похожи друг на друга — различия между новыми и старыми, большими и маленькими магазинами исключительно внешние. Одни магазины выглядят богато, другие − скромно, но повсюду разыгрывается один и тот же спектакль. Продавцы, расхваливая товар, многословно лгут и привязчивы. Ассортимент в лавках бесхитростный, разнообразие товаров − иллюзия. От сувениров пестрит в глазах, а приглядишься, сразу ясно, что они одни и те же на всем курортном побережье.

На променаде зазывалы в жесткой конкурентной борьбе отлавливают потенциальных клиентов, используя весь спектр методов – от клейкого подобострастия, через добрые уговоры к агрессивному отчаянью и плохо скрытому раздражению. Хватают за руки, липнут и ластятся, заученно заглядывают в глаза скучающих пляжников, чтобы определить их платежеспособность и перспективы сделки.

Если не хочешь играть в эту игру (хотя она определенно затягивает), говори твердое «нет».

И никогда не заглядывай в те самые темные глаза, в эти глубины презрения к бездельникам, которые могли бы что-нибудь купить, им ничего не стоит это сделать.

Но не покупают. Только попусту фланируют мимо магазинов. Глазеют на витрины, чешутся, теребят трубки фальшивых кальянов, с вялым интересом или вовсе без интереса тянут на себя из кипы барахла яркую тряпочку, и отпускают ее назад в полинявшее сувенирное море − не знают, словом, куда себя подать в промежутках между пляжем и дежурным пакетом туристических развлечений.

Иди же ко мне, сюда, в эту дверь! Открой кошелек, не будь жадиной.

Что тебе эти бумажки и монетки в той сытой стране, откуда ты приехал? Что они там решают? Мелочь на чипсы. Оставь денежки здесь, мне! Обменяй на мою чудесную вещичку, окажи уважение древнему народу и его великой культуре.

Так нет, туристы воротят носы, плывут мимо, словно не для них распахнуты все двери и устроено блошиное пиршество.

Зачем приехали, если ничего не покупаете?

И вот еще беда: если турист зайдет, все перещупает, отведает каркадэ, а купит сущую ерунду на доллар, вдобавок раскритикует товар.

Шайтан. Садист. Злой человек, совсем злой. Наверное, мама его била, старшие дети отбирали еду, папа не признавал, соседи в спину кидали камни, если таким злым вырос. И ведь приходится улыбаться такому злому гостю на тот маловероятный случай, если он рассчитывает зайти позже, чтобы скупить в лавке половину сувениров, а пока только приценивается.

Ты уж лучше покупай сейчас и плати, шайтан. А то ночи у нас темные, улицы кривые, переулки глухие. В этих улочках ты бродишь не в последний раз – встретимся. Неминуемо выйдешь на прогулку из своего уютного отеля-убежища. Что еще делать в Хургаде зимой, когда набирает силу пронизывающий ветер и недобрые тучи заслоняют рваное солнце? В такие дни у туриста, который не выбрался на экскурсию, не много вариантов − стынуть на пляже или накачиваться в баре сомнительным алкоголем.

Так что гуляй, турист, давай, до свидания, пока лавочник добрый. Я тебя запомнил.

− Так плохо? — печально уточнила Ира, трогательно наморщив лобик. — Неужели они действительно так думают?