Скандал в шелках

– Но если бы он действительно был галантным, то не понадобилось бы ничего скрывать, – резонно заметила леди Дервич. – Естественно, я ничего подобного ей не сказала, чтобы не расстраивать девочку. Но она и без меня все поняла. Именно это и побудило ее броситься в такую авантюру. Она передала слова этой мерзкой особы Бартрам, которые та бросила ей в лицо… или достаточно прозрачно намекнула. Клара сказала, что с нее достаточно унижений! Терпеть новые из-за человека, который ее презирает? Невыносимо! Я пыталась урезонить ее. Но вы же знаете, как близко к сердцу принимает она подобные вещи. Бабушка смогла бы убедить Клару, у нее это всегда хорошо получалось. Но я с таким же успехом могла говорить с дымовой трубой. Не знаю, как можно все уладить. Она не верит, что это возможно. Так что мне остается только бояться за нее.

Глава 9

«Хэмптон-Корт – королевский дворец, воздвигнутый в тринадцати милях от Лондона кардиналом Уолси и подаренный им своему повелителю Генриху Восьмому… Окрестности дворца вполне достойны внимания посетителей и вполне доступны».

Кранли. «Картинки Лондона», 1834

Целую вечность спустя Лонгмор попытался вывести Софи из дворца тем же путем, которым они пришли. Она же медлила, глазея на окна, узкие коридоры и закрытые двери, глазея так упорно, словно пыталась прожечь их взглядом.

– Вы остались бы тут на ночь, если бы я позволил, – проворчал граф.

– Я всего лишь пытаюсь узнать как можно больше, – оправдывалась Софи. – Знаете, нелегко будет убедить вашу сестру вернуться в Лондон. Для этого нам нужно понять ее мотивы.

Но он больше не хотел ничего понимать! Откровения леди Дервич, дополнившие речи Софи, довели его до белого каления. Ему хотелось побыстрее выбраться отсюда! И он больше не жалел, что оставил Аддерли в живых. Смерть была бы для него слишком хороша! Его следовало избить в кровь так, чтобы навеки попортить смазливую физиономию. Пусть мучается до конца дней своих, как мучил Клару.

– Не желаю ничего слышать, – заявил граф. – Женщины обычно говорят о чувствах. Не самая моя любимая тема. Полезнее поговорить со слугами и дворцовыми служителями. Похоже, Клара была не слишком откровенна. Даже с леди Дервич. Но Дейвис говорила с садовником о местных гостиницах, и он рекомендовал «Эшерс Беар-инн». Нужно ехать.

– Знаю.

– Ну и…

– Иду-иду…

– Почему же вы медлите.

– Я думаю.

– Нельзя ли думать и идти одновременно? – в раздражении проговорил Лонгмор.

– Вы всегда так нетерпеливы? – улыбнулась Софи.

– Не всегда, но сейчас чрезвычайно. Потому что мы уже и так потеряли несколько часов.

– Не больше, чем ваша сестра. Она ведь не могла никуда ехать в бурю. И провела ночь в гостинице. А вы же сами сказали, что ее лошади нужен отдых.

– Но у нее день форы! – напомнил Гарри.

– Вряд ли она могла отправиться в путь в таком состоянии. Слишком была расстроена.

– Зато я не расстроен! И даже будь я расстроен, все равно отправился бы… куда-нибудь.

– Вы чрезвычайно расстроены. – Софи сокрушенно покачала головой. – Наверное, тем, что мы с леди Дервич сказали о Кларе? И теперь вы хотите кого-нибудь убить. Или ударить. Но мы не можем позволить себе драться, потому что, если вас арестуют…

– Не арестуют!

Она встала перед графом, вынудив его остановиться, и схватила за лацканы сюртука.

– Выслушайте меня! Я позабочусь о решении проблем вашей сестры, ясно?!

– Вы? – Лонгмор презрительно ухмыльнулся. – Теперь не верю. Я был глуп, решив, что это возможно. Негодяй намеренно скомпрометировал мою сестру. Это была вовсе не похоть, черт его побери, а хладнокровное…

– Мы о нем позаботимся, – перебила Софи.

– Вы – женщина! Хозяйка магазина! Какого же черта вы вообразили, будто что-то можете?!

– Вы понятия не имеете, на что я способна, – отрезала Софи.

– Солгать – да. Сыграть роль – да. Шпионить – да. Но я ни за что не поверю…

– Вы избалованный аристократический болван! И ничего обо мне не знаете. Не знаете, что мне пришлось пережить. Дитя вы малое! Младенец! Капризный, так и не повзрослевший малыш, огромный ребенок, который бьет людей, когда не может настоять на своем. Вы… уфффф!

Он обнял ее за талию – и рывком привлек к себе.

– Значит, ребенок?

Софи стала вырываться, но это было все равно, что драться с кирпичной стеной. Граф же наклонил голову и нашел губами ее губы. Когда же она вспомнила о необходимости отстраниться, было слишком поздно, потому что он уже ее целовал. Еще более исступленно, чем прежде, и она чувствовала этот поцелуй всей своей сутью.

Софи сжала кулаки. Она могла это сделать – могла сопротивляться! И она заставила себя ударить его – раз за разом била кулачками в грудь… Увы, жалкие усилия. Вряд ли он чувствовал ее удары.