Скандальная графиня

– Знаю, все знаю, однако попытайтесь взглянуть на это с иной стороны. Ведь Селлерби считался вашим дежурным обожателем, Джорджия, когда вы еще были замужем. Возможно, вы даже считали его другом.

– Да, мне было приятно его общество, и он частенько сопровождал меня на увеселения разного рода.

– Для вас он был всего-навсего другом, но он полюбил вас. Это не имело особого значения, покуда вы не овдовели. Тогда у него появилась надежда. И он терпеливо ждал целый год.

– Ну, не так чтобы очень уж терпеливо, – возразила Джорджия. – Он прислал мне вежливое письмо, в котором выражал соболезнования, а через несколько недель еще одно – якобы с целью подбодрить меня. Как это в духе городских джентльменов! Когда он написал мне вновь, я отослала письмо обратно, присовокупив короткую записку, в которой уведомила его, что не переписываюсь с мужчинами.

– Весьма корректно, однако для него это был удар. Впрочем, он решил выждать. А потом… все изменилось.

– Нет! Не желаю больше ничего об этом слышать! Да, он в последнее время стал странным, но то, на что вы усиленно намекаете, – это же настоящее злодейство!

Перриман взял сестру за руку.

– Позволь мне дослушать. – Лицо его было непроницаемо.

– Вспомним обед после скачек в Эрне. Селлерби там присутствовал, но, если я не ошибаюсь, он вовсе не любитель скачек? Как, впрочем, и верховой езды.

– Да, это так, – согласилась Джорджия. – Он не слишком жалует скачки, как, впрочем, и я.

– Как, собственно, и я, – сказал Дрессер. – Сами понимаете, на флоте не лучшие условия для того, чтобы практиковаться в верховой езде. Тогда его деревенский наряд показался мне новеньким, буквально с иголочки. Он явно явился, чтобы поухаживать за вами, а возможно, и посвататься.

– Причем тогда твой траур еще не закончился, – подхватил Перри.

– Я… не уверена. Я никогда не думала о нем как о женихе.

Дрессер ощутил укол жалости.

– Ваша сестра не уделила ему внимания, на которое он рассчитывал. Да, она встретила его приветливо и дружелюбно, но не более того. В то же самое время несколько герцогов наперебой добивались ее внимания, к тому же бедняжке пришлось покорно обхаживать вашего покорного слугу.

Перриман изумленно вздернул бровь.

– Все дело тут в Фэнси Фри, – объяснила Джорджия. – Возможно, сейчас не вполне уместно говорить об этом, однако Дрессер прав. Наверняка Селлерби ожидал от меня большего.

– Он писал тебе после этого? – спросил Перриман.

– Да, дважды, притом всякие глупости.

– Итак, он с нетерпением ждет окончания твоего траура, твоего возвращения в свет. Ты остаешься в деревне, что для него досадно. Но планируется бал, и он возлагает на него большие надежды.

– А ведь он приехал в Треттфорд специально, чтобы поинтересоваться, отправлено ли ему приглашение, – воскликнула Джорджия, – которое я собственноручно выбросила. – Она состроила гримаску. – Наверное, не следовало быть столь бессердечной, но я понимала, что он станет мне досаждать.

– Не думаю, что Селлерби заподозрил неладное, – возразил Дрессер. – По крайней мере сомневаюсь в этом. Люди такого сорта в упор не видят очевидного, если это идет вразрез с их желаниями. Он приезжает в Треттфорд, намеренный всерьез начать ухаживать за леди Мейберри, но там вновь встречает герцога де Бофора, который путает все его планы. Там также множество не менее блестящих джентльменов. И тогда настало время скандалу вспыхнуть с новой силой.

– По-моему, это лишено всякого смысла, – возразил Перриман. – Чтобы письмо гарантированно попало в руки Элоизе, он должен был привезти его с собой. То есть заготовить его заранее. А сработана фальшивка весьма профессионально.

– Тут я всецело доверяю вам, сэр, – кивнул Дрессер.

– Ну вот! – воскликнула Джорджия. – Это полная ерунда!

– Необязательно. Я много думал об этом. В Эрне он почуял опасность: вокруг вас по-прежнему увивались титулованные поклонники – и запасся письмом заранее, на всякий случай. В любое время в его власти было вновь раздуть пожар и отпугнуть от вас обожателей, и тогда он остался бы единственным…

– Однако на тот момент уже были вы… – продолжила Джорджия.

– Да, я тогда уже был подле вас, – согласился Дрессер, – в качестве будущего супруга. И Селлерби, несомненно, прознал об этом. Я стал самым страшным его кошмаром. Он многое сказал мне при встрече, однако не знал о том, что произошло ранее на балу.

– Но как во всю эту мерзость угодила Элоиза? – задал Перриман очередной вопрос.

– Кажется, на обеде в Эрне они сидели рядом.

Джорджия застонала:

– А ведь я пыталась их сблизить, желая добра обоим. Кажется, в письме к нему я хорошо отзывалась о ней.

– И сама того не зная, посыпала солью его раны, – подхватил брат. – Удивляюсь еще, как он не возненавидел тебя с той же страстью, с которой любил! Он мгновенно раскусил Элоизу: ведь она проста как сама простота! Вообрази: она даже передо мной не стеснялась обнаруживать свою зависть и нелюбовь к тебе. Известно ли тебе, что ты красишь волосы и капаешь в глаза экстракт белладонны? – Он повернулся к Дрессеру: – Вы нарисовали правдоподобную картину, однако у вас нет доказательств.