Скандальная графиня

Дрессер с удовольствием отметил, что она умна, к тому же обладает завидным чувством юмора и, что самое удивительное, не дрогнула при виде его обезображенного лица. Да, ее наверняка предупредили – и тем не менее удивительно, что она встретилась с ним взглядом, не выказав и тени смущения! Непохоже также, что она в курсе… определенных планов в отношении их двоих. Вообще-то он был сторонником честных сделок, однако сейчас предпочел бы забыть обо всем и попросту наслаждаться.

– Смею вас уверить, это не первое мое знакомство с людьми высшего света, леди Мейберри, однако с английскими великосветскими леди я сталкиваюсь впервые.

– И вы перепугались настолько, что вознамерились броситься вниз с балюстрады и разбиться насмерть?

Лорд Дрессер позволил себе улыбнуться, испытывая девушку на прочность. И вновь – о чудо из чудес! – она не дрогнула.

– Я вовсе не намеревался свести счеты с жизнью, мадам. Просто пытался распознать источник дивного аромата, доносящегося снизу. Розы и жимолость я узнал… но здесь есть что-то еще.

Тихо прошуршав юбками, Джорджия приблизилась и перегнулась через перила, однако они были чересчур широки. Тогда Дрессер попросту подхватил ее в охапку и усадил на каменные перила, поддерживая за талию, – разумеется, во избежание случайного падения.

Ее потрясающие глаза были совсем рядом – тончайшие переходы от синего к зеленому напомнили ему цвет чужеземных морей, – ее темные ресницы цвета бренди были густые, а кожа, даже при столь близком рассмотрении, поражала чистотой, напоминая лепесток розы. Портрет не солгал…

А ее запах… или это был аромат цветов?..

Глава 5

Ощущая его руку на своей талии, Джорджия замерла, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, совершенно не понимая, что ей делать, но полная решимости не выказать смущения.

– Меня предуведомили, сэр, что вы можете обнаружить некоторую бесцеремонность, однако это чересчур…

Дрессер, казалось, был вполне доволен произведенным эффектом и даже забавлялся:

– Ну, спишите это на долгие годы, проведенные на флоте, леди! Вы оскорблены?

– А что, если и так?

– В таком случае я тотчас верну вас на террасу и буду униженно молить о прощении.

– О, вы на самом деле такой кроткий?

– Так вы предпочитаете, чтобы я усугубил оскорбление и уронил вас?

Джорджия рассмеялась помимо воли:

– Вы положительно оригинал, мистер Дрессер!

– Возможно, я просто чересчур галантен. Скажем, я просто не хотел, чтобы вы замарали платье.

– В этом не было бы большой беды. Через двадцать четыре дня закончится срок моего траура, и это платье я смогу с радостью спалить. Хорошо, сэр. Я вам верю. Поэтому обопрусь на вашу твердую руку.

Именно это она и сделала, однако вздрогнула, когда правой грудью неожиданно коснулась его руки. Спасибо, что люди выдумали корсет!..

– А-а-а, это пахнет душистый табак. – Джорджия резко выпрямилась. – Но вряд ли вы чувствуете сейчас его аромат. Он благоухает обычно вечерами. А теперь отпустите-ка меня, сэр.

– А если не отпущу, что вы станете делать?

И Джорджия принялась считать на пальцах:

– Буду бороться – раз. Пришлю вам счет за испорченное платье – два, ведь оно мне будет необходимо еще двадцать четыре дня. Ну и сообщу всему свету, что вы негодяй, милорд, – это три.

– А четыре?

– Трех пунктов вполне довольно. Или мне уже пора начинать с вами сражаться? – Джорджия вдруг заметила, что Дрессер не отрываясь смотрит на ее губы. Господи, да как он смеет? – Но нас прекрасно видно из окон дома!

– А если нет?

– Тогда… я отвешу вам добрую пощечину!

Дрессер расхохотался:

– Ну, если будет повод – всегда пожалуйста!

Он бережно поставил ее на пол террасы, однако на сей раз она уже сама обхватила его за шею, дабы облегчить задачу его сильным рукам, и вообще всячески позаботилась, чтобы сей маневр выглядел как можно изящнее. Затем принялась оправлять якобы помятые юбки с преувеличенной заботой, пытаясь тем временем овладеть собой.

– Душистый табак… – мечтательно произнес Дрессер. – Я о таком растении и не слышал.

– Это очень редкое растение, его семена когда-то подарили моей матушке. Она с ума сходит по благоухающим цветам.

– В самом деле?

Джорджия уловила скептицизм в его тоне:

– Не стоит судить о людях по первому впечатлению, лорд Дрессер.

– Однако некоторые люди чересчур многогранны… Впрочем, мне явно по душе растение, расточающее свой аромат лишь ночью. Это волшебное свойство!

– Тут нет ровным счетом ничего волшебного – это совершено обычное дело. Я могу попросить садовника, и он даст вам семена.

– Обыкновенное волшебство, столь беспечно расточаемое! Да вы волшебница, леди Мейберри!

– Вы первый упомянули волшебство, сэр… и только из-за душистого табака!

Дрессер перегнулся через перила террасы – он чувствовал себя на удивление в своей тарелке, – даже более того, он явно верховодил в этой более чем странной беседе.

– Вероятно, вы сроду не вдыхали табачного дыма после долгого тяжелого дня – в противном случае вы ни черта не смыслите в его магии.

Ну тут-то она у него в долгу не останется!

– Как это ни странно будет вам услышать, я курила трубку.

– Вот же черт подери! И что, вам это пришлось по нраву?