Скандальная история

– Говорю же тебе, меня не интересует это поместье. Я не собираюсь оставлять его себе. Я хочу завершить дело, ради которого приехал сюда, а потом вернуться в Лондон. Мой лондонский дом не нуждается в ремонте, и обустраивать его заново тоже нет никакой необходимости. Ты сама в этом убедишься, когда мы приедем туда. И там ты сможешь занять себя походами по модным лавкам…

Она рот раскрыла от изумления:

– Ты не собираешься оставлять себе Лэнсинг-Сквер?

– По-моему, я ясно выразился. – Доминик видел, что его жена уже успела привязаться к этому запущенному дому, и это почему-то еще больше его раздражало.

– Мне кажется, это очень красивое поместье, – сказала она. – Достаточно исправить здесь кое-что, вложить немного денег, и…

Он решительно покачал головой:

– Я ничего не собираюсь исправлять. А деньгами рисковать тем более не намерен.

Она вздохнула:

– Тогда почему мы здесь? Почему мы приехали сюда, если это поместье тебе безразлично? Ведь ты мог бы отвезти меня прямо в Лондон. Или в любое другое из своих поместий. Что за дело держит тебя в этом доме, если ты целыми днями сидишь на чердаке, а ночами… – Она в смущении умолкла и отвела глаза.

Доминик еще больше помрачнел. Невозможно было объяснить жене мотивы его поступков, не рассказав при этом всю правду. А делать этого он пока не собирался.

– Мои дела тебя не касаются, – заявил он.

Она взглянула на него с удивлением:

– Но я же твоя жена.

– Это не дает тебе права вмешиваться во все мои дела.

– Что ж, очень хорошо. – Она нахмурилась. – Тогда, может, ты будешь настолько любезен, что сообщишь мне, что произойдет с прислугой в том случае, если ты не станешь пользоваться поместьем? Они и дальше будут существовать на такие мизерные средства?

Доминик взъерошил ладонью волосы. И как их разговор принял столь неожиданное направление? Стараясь взять себя в руки, он пробурчал:

– Понятия не имею, что с ними будет. Разумеется, я позабочусь о том, чтобы все слуги получили хорошие рекомендации, когда будут уходить…

– Ты собираешься уволить прислугу? – Лицо ее исказилось ужасом.

– Совершенно верно. Когда мы покончим здесь со всем… Да, я собираюсь закрыть дом, а прислугу уволить.

– Но почему? И почему бы тогда не продать это поместье человеку, который сможет оценить его по достоинству? Да и мы вполне могли бы здесь жить. – Она с мольбой взглянула на мужа и схватила его за руку.

Доминик невольно поморщился. Его мучила совесть. Но как объяснить жене, что поместье это ему ненавистно? Здесь, в этом доме, он был зачат во время какого-то любовного приключения матери. И здесь его настоящий отец отвернулся от него. Закрыть этот дом и забыть о нем – вот что он собирался сделать. Такой поступок превратил бы Лэнсинг-Сквер из ужасной страницы прошлого в обыкновенный земельный участок, которым он, Доминик, мог бы распоряжаться по своему усмотрению. И тогда мысли о прошлом его не мучили бы.

– Я не собираюсь здесь жить! – рявкнул он, высвободив руку.

Но жена вновь к нему потянулась.

– В таком случае… Тогда продай это поместье мне.

Доминик замер на мгновение – ему тотчас же вспомнилось, что он отдал деньги жены Коулу. Ей не на что было покупать поместье. Чувство вины переполняло его; ему вдруг захотелось рассказать Кэтрин все. И про своего отца, и про причину, по которой это поместье имело для него такое значение. Хотелось рассказать о том, какую гнусную сделку заключил он с Коулом.

Сделав над собой усилие, Доминик отвернулся. Какой смысл делиться с женой? Это только еще больше запутало бы их отношения.

– Все, Кэтрин, тема закрыта. Больше мы этот вопрос обсуждать не станем.

– Но…

Он пристально взглянул на нее:

– Говорить больше не о чем.

Кэтрин не сводила с него глаз – в них были обида и гнев. Коротко кивнув, она сказала:

– Ты можешь проигнорировать мое мнение, как если бы я была несмышленым ребенком, но ты не можешь помешать мне продолжать делать то, что я делала. Я не стану просить у тебя денег, но я и дальше буду заниматься нашим домом, потому что он того заслуживает.

С этими словами она вышла из комнаты, хлопнув дверью на прощание. Доминик тяжело вздохнул. Сердце у него непривычно ныло.

– Проклятие! – буркнул он себе под нос и обвел взглядом комнату, которую его жена хотела превратить в лучшую в доме гостиную.

Пожалуй, она была права. Из окна открывался прекрасный вид на лужайку возле дома и на купы деревьев вдалеке. В другой жизни, в другом доме он бы обязательно позволил ей поступить так, как ей хотелось. Он, возможно, даже стал бы ей помогать – хотя бы ради того, чтобы видеть радостную улыбку, появлявшуюся у нее на лице, когда она занималась обустройством дома. Их дома.

Да, он стал бы ей помогать, но только не здесь.

Доминик захлопнул крышку сундука и уселся на него сверху. Вытащив из кармана носовой платок, он утер пот со лба и тихонько выругался. Увы, ему до сих пор так и не удалось ничего обнаружить. Никаких зацепок никаких указаний на то, кто был его отцом и где этот человек мог сейчас находиться.