Скандальная история

Резко развернувшись, Доминик быстро прошел по коридору и вышел в ту гостиную, где они сегодня повздорили. Отсюда открывался прекрасный обзор. И вскоре он увидел свою Кэт; на ней был красный плащ с меховым воротничком, и она неспешно шагала по глубокому снегу.

Доминик улыбнулся; он решил, что купит жене еще несколько таких же нарядов – такого же ярко-красного оттенка. Этот цвет прекрасно оттенял нежный румянец на ее щеках и черные, как ночь, волосы. А может, купить красную ночную рубашку? Из красного шелка… Этот шелк соскальзывал бы с ее плеч…

Он вдруг почувствовал, как нахлынуло желание. Так уж на него действовала эта женщина. Такую бурю вызывала. Сейчас еще нет и трех часов, а он уже думает о тех мгновениях, когда можно будет затащить Кэтрин в постель.

Но почему, собственно, он должен ждать? Почему бы не сделать это сейчас? Они ведь новобрачные, в конце концов. Пиршество плоти в середине дня – это как раз то, что ему требовалось. А если повезет, то он, возможно, заставит ее немного раскрыться…

Тут он вдруг заметил, что Кэтрин наклонилась и слепила снежок. Улыбнувшись, она бросила его, и целая стая птиц взмыла в небо с криком возмущения.

Внезапно Доминик почувствовал, что его желание ослабевает и как бы отходит на второй план и на смену является более нежное и теплое чувство. Да, он по-прежнему желал Кэтрин. Но теперь ему гораздо больше хотелось просто побыть рядом с ней. Хотелось смеяться вместе с ней. Хотелось гулять вместе с ней по снегу и радоваться так же, как она.

– Мэтьюз! – крикнул он, отворачиваясь от окна. – Подай мой плащ и перчатки.

Кэтрин всегда любила лепить снежки и бросать их в какую-нибудь цель. А сейчас, после стычки с Домиником, она пыталась успокоиться таким образом.

Какой же он упрямый, ее муж. Этот человек ничего не желал понимать. Но все-таки сердце у нее щемило, и ей хотелось утешить и приласкать этого упрямца. Какие бы ужасные слова он ни произносил, в его глазах всегда была печаль. Сколько бы они оба ни притворялись, что этой печали нет, все равно она была. И чем дольше они жили в Лэнсинг-Сквере, тем глубже становилась эта печаль. Кроме того, она чувствовала: этот дом, от которого он якобы хотел избавиться, очень дорог ему. Но что за «дело» держало его здесь? Ясно одно: это как-то связано с нелепыми поисками на чердаке.

Что же он мог там искать?

Она вдруг заметила, что руки ее как бы сами собой слепили очередной снежок. Кэтрин прицелилась в ветку дерева, стоявшего в некотором отдалении. Она вообразила, что это вовсе не ветка, а голова ее мужа, и бросила снежок. Снежок попал точно в цель, и она не удержалась от улыбки.

– А ты метко их бросаешь. Не хочешь попрактиковаться на более достойном противнике?

Кэтрин вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела мужа. Приближаясь к ней, Доминик раскинул в стороны руки, словно предлагая свою широкую грудь в качестве новой мишени. Она покраснела. Ее застали за детской игрой. Слава Богу, что – муж не мог прочесть ее мысли.

– Ты хочешь, чтобы я бросала снежки в тебя? – спросила она и снова улыбнулась.

Он рассмеялся:

– Стоит ли пугать птиц, миледи? И любой мог бы попасть в эту ветку. Я бросаю вам вызов.

Тут Доминик наклонился и сгреб пригоршню мокрого снега. Затем нарисовал снегом мишень на своем плотном темно-сером плаще и отступил на шаг.

– Вот, я облегчил вам задачу сколько возможно.

Кэтрин весело рассмеялась:

– Только не забывай, что ты сам напросился.

Она размахнулась – и с удовольствием увидела, что снежок угодил мужу в грудь, хотя он и сделал шаг в сторону в последний момент.

Доминик усмехнулся:

– Очень неплохо.

– Неплохо?! – воскликнула Кэтрин в притворном возмущении. – Да я попала прямо в центр! – Она слепила новый снежок и опять размахнулась…

Но тут выяснилось, что и Доминик времени не терял – он принялся обстреливать жену снежками. Причем обстреливал довольно метко, так что большинство его снежков не пролетели мимо цели. Однако ему не повезло: он наклонился за очередным «снарядом» в тот самый момент, когда жена запустила в него снежком, и снежок попал ему прямо в лицо.

Кэтрин даже взвизгнула от восторга, увидев, как муж стал отфыркиваться и протирать глаза.

– Ах, вот какие шутки тебе нравятся? – Доминик полез в карман за носовым платком.

Кэтрин снова засмеялась:

– Извини, пожалуйста.

– А по тону не скажешь, что ты сожалеешь о своем проступке. – Он ухмыльнулся. – Но ты еще пожалеешь.

И с этими словами он сделал шаг в ее сторону. Кэтрин взвизгнула и бросилась в сторону. Она со смехом бежала по снегу, а муж пытался догнать ее. Когда ей уже казалось, что она ускользнула от него, он прыгнул, и оба, заливаясь хохотом, повалились в рыхлый снег.

– Сейчас я с тобой рассчитаюсь, – заявил Доминик и навалился на нее всем телом. – Теперь ты моя!

Что-то изменилось в его голосе, и Кэтрин, перестав сопротивляться, посмотрела в его серые глаза. Взгляд этих глаз завораживал, и она тут же забыла про игру в снежки, забыла обо всем на свете… Сейчас она страстно желала этого мужчину, и еще ей казалось, что он начинает ей нравиться.