Скандальная история

Кэтрин обернулась и с удивлением посмотрела на мужа. Неужели он способен думать о ее чувствах?

– Доминик… – начала она, но тут дверь отворилась, и в гостиную вошла Ларисса Мэллори. По тому, как чопорно она держалась, было ясно, что она догадывается о цели визита. И конечно же, визит этот ее совсем не радовал.

Доминик подошел к матери, чтобы поцеловать ей руку, но Ларисса отступила от него, давая понять, что это ни к чему. Пристально взглянув на сына, она заявила:

– Я не ждала вас. Следовало сообщить мне письмом, что вы собираетесь заехать.

– Разве так уж необычно, что сын заехал повидать мать? – спросил Доминик.

Ларисса прищурилась:

– Разумеется, визит к матери – дело обычное. Однако все же лучше сообщать мне о приезде заранее, чтобы я могла подготовиться.

– И что именно нужно готовить?! – рявкнул Доминик, потеряв самообладание. – Новую порцию лжи и отговорок?

Кэтрин шагнула к мужу и схватила его за руку. Он тихо вздохнул и тут же успокоился.

– Ларисса, Доминик, – проговорила Кэтрин в надежде погасить разгорающуюся ссору. – Зачем ссориться и портить отношения? Но решить проблему, которая привела нас сюда, необходимо. – Она пристально посмотрела на свекровь: – Вы, конечно, догадались, зачем мы приехали?

Ларисса утвердительно кивнула:

– Чтобы разворошить прошлое, которое лучше не трогать.

Доминик засмеялся неприятным смехом.

– Раньше ты даже не соглашалась признать, что прошлое, которое не стоит ворошить, вообще существует! Все-таки прогресс.

Кэтрин хотела что-то сказать, но Ларисса вновь заговорила:

– Тебе не следовало приезжать сюда, Доминик. И не следовало раскапывать историю, ради которой ты отнял Лэнсинг-Сквер у своего брата.

– Тебе прекрасно известно, зачем мне это поместье, – с угрозой в голосе заявил Доминик. – Я хочу знать, кто мой отец.

Его мать чуть побледнела от столь прямого заявления.

– Я родила тебя, будучи замужем за Харрисоном Мэллори. В глазах закона ты его сын.

Доминик поморщился:

– А в глазах Бога чей я сын? И в моих собственных глазах? Или для тебя важна только буква закона, мама?

– Для меня важно защитить тех, кого я люблю! – выкрикнула она в ответ.

– Кого же ты любишь? Харрисона Мэллори? Но он презирал тебя, дурно обращался с тобой. Коулдена? Но Коулден – копия своего папаши. Почему ты хочешь защитить их от меня?

Ларисса колебалась. Наконец подняла глаза на сына и внимательно посмотрела на него. Какое-то мгновение ему казалось, что мать сейчас даст ответ, который он так стремился получить. Но она отвела глаза.

– Оставь свои поиски, Доминик. Будет лучше, если прошлое останется тайной.

Он прикрыл глаза, пытаясь подавить гнев и разочарование, которые душили его.

– Для кого будет лучше? – спросил он, когда дар речи вернулся к нему. – Я не могу жить с прошлым, которое осталось тайной. Я не успокоюсь, пока не получу ответ на один вопрос. Только один, но никто, кроме тебя, не может ответить на него. Даю тебе последнюю возможность ответить. Кто мой настоящий отец?

Только тихое «ах», вырвавшееся у Кэтрин, нарушило воцарившуюся тишину. Доминик молча ждал ответа. Ларисса снова посмотрела на сына. Руки ее так дрожали, что Доминику даже стало жалко мать. Вероятно, для нее жизнь с Харрисоном Мэллори была адом. Верно, очень она была несчастна, если рискнула искать утешения в объятиях другого мужчины.

– Если ты узнаешь его имя, душевного покоя это тебе не принесет, – прошептала она. – А ему принесет только новые страдания. Сейчас мы с ним совсем не те, что были тридцать лет назад. Разыскивать его сейчас – только разбить ему сердце. Хотя Харрисон Мэллори уже не может причинить ему зла, это вовсе не значит, что розыски твои не могут стать причиной большой беды. – Ларисса тяжко вздохнула. – Прости меня, Доминик. Ты напрасно проделал такой долгий путь, надеясь получить ответ, который я никогда не смогу тебе дать.

Кэтрин выпустила руку мужа и шагнула к свекрови. Он увидел, как глаза его жены вспыхнули.

– Неужели вы хотите сказать, что так никогда и не откроете Доминику правды? Как вы можете так мучить его неизвестностью? Неужели вы его совсем не любите?

Лариссу передернуло. Кровь бросилась ей в лицо, и она, обращаясь к Кэтрин, заявила:

– Ты вообще ничего не знаешь об этой истории. И тебя это не касается. Вынуждена просить тебя не заговаривать больше на подобные темы.

Доминик вздернул подбородок:

– Кэтрин – моя жена. И потому мое прошлое ее очень даже касается.

– Доминик, не надо. – Кэтрин коснулась его руки. – Все разгорячились и…

Он перебил ее:

– Нет, надо. Моя мать не имеет никакого права так пренебрегать нами. Ты всего лишь пытаешься помочь мне, а я всего лишь пытаюсь получить сведения, знать которые, по моему мнению, имею полное право.

– Сведения, которые она не станет разглашать, – не настолько она глупа, – раздался чей-то голос.

Все обернулись. В дверях, скрестив руки на груди и самодовольно усмехаясь, стоял Коулден. Доминик невольно сжал кулаки. Разговор и так получался не из приятных, а теперь обещал стать просто отвратительным.