Скандальная любовь

«Я не такой, как Френсис, — сказал он себе, — я прожил свою жизнь честно и совсем не похож на него».

Хэдриан почувствовал удушье. Он посмотрел на себя в зеркало над камином. Он ничем не отличался от Френсиса, и она это увидела.

Он увидел боль и сомнение в своих глазах, и это его поразило. Он поспешил придать лицу давно выработанное им выражение полного бесстрастия.

Но правда причиняла боль. Эта правда заключалась в том, что она его отвергла. Ее отказ воскресил в его душе сильную боль, которую он, казалось, давно похоронил. Маленький, плачущий мальчик, один в темной большой комнате в Клейборо бесконечной темной ночью. Ему четыре года. Он должен стать герцогом, и ему полагалось быть мужественным. Но он боялся. Он пытался сдержать слезы, но не мог и разбудил родителей.

— Милый мой, что случилось? — вбежав в комнату, прошептала Изабель.

Стараясь не плакать, он рассказал ей о чудовище, которое гналось за ним в темноте. Мать успокаивала, обнимая его, и он почувствовал себя лучше, пока не услышал в дверях голос отца.

— Ты совсем испортишь мальчишку! Что за трус такой растет? — Френсис засмеялся.

Как же ему стало обидно от такого обвинения! Неужели он трус? Отец смотрел на него и нехорошо улыбался.

— Маменькин сынок. Неженка, — насмехался он, — испугался темноты. Герцоги никогда не боятся темноты, но ведь ты никогда не сможешь стать настоящим герцогом, не так ли? Ты никогда не станешь настоящим герцогом!

Изабель вскочила в ярости. Хэдриан сжался в комок, зная, что сейчас произойдет, и уже заранее испытывая страх. Он понимал, что виноват во всем происходящем…

— Прекрати! — закричала Изабель, налетая на мужа. — Как ты смеешь! Как ты смеешь!

— Я смею все, что захочу, — зарычал в ответ Френсис. — Оставь этого неженку в покое! Ты слышишь меня? Оставь этого маменькиного сынка в покое!

Между ними началась борьба. Он видел, как они дерутся. Он знал, что матери больно, и все из-за того, что она защищала его, неженку. Не в силах сдерживаться, он заплакал. Как долго дрались родители, он не знал, но, несмотря на страх, встал и пошел помочь маме. Он был еще очень мал, его кулачки еще больше разъярили Френсиса. Вся его злость обратилась на сына. Он выволок мать из комнаты, а его приказал запереть в темной спальне. Ему было больно, страх не проходил. Уже не в первый раз он убеждался, что его отец, высокий, красивый как Бог, блондин, не любит его. Он уже не помнит, когда ему стало это известно, наверное, всю жизнь. Он заполз в кровать и свернулся калачиком под одеялом.

Боже, как давно это было! Он думал, что все это забыто. Но боль оттого, что отец отверг его, вернулась и каким-то непостижимым образом переплелась с болью, которую ему принес отказ Николь.

Он задумался о ненависти, которая никогда не умирала в нем, ненависти к отцу. Она дала ему силы, на которые отец не рассчитывал. На самом-то деле неженкой был Френсис. Именно потому, что он был слабым, он и издевался над теми, кто еще слабей, — женой и сыном. Как понятно все сейчас и как трудно было понять это тогда.

Он не станет больше размышлять о Френсисе и отказе Николь. Френсис мертв, прошлое ушло. Он горд тем, каков он есть. Если она думает, что он похож на отца, то она сильно ошибается, и он ей это докажет. Зверь, который обнаружил себя, больше наружу не выйдет. Успокоившись, он стал обдумывать ситуацию с Николь спокойно, без каких-либо эмоций. Неважно, что она о нем думает. Она безрассудная, необузданная, не признает условностей света и в этом смысле глупая. Она не хочет за него замуж, но это не помешает ему сделать то, что он считает достойным и правильным.

А это значит — сделать ее своей женой.

Не прошло и часа, как герцог был на Тэвисток-сквер, у дома Шелтонов. Слуга впустил его, принял перчатки и пальто. Граф был дома, и герцога проводили в его кабинет.

Конечно, он нарушает этикет. В подобных случаях следовало отправить письмо с просьбой срочно принять отправителя, но Хэдриан чувствовал, что ему нужно решить это дело как можно быстрей.

Граф был крайне удивлен и не пытался этого скрыть. Но Хэдриан надеялся на то, что его благородные намерения смогут как-то исправить сложившуюся ситуацию, которая могла бы приобрести крайне неприятный характер.

— Привет, Хэдриан! Что заставило вас навестить меня без предварительного уведомления?

— Николас, — мужчины пожали друг другу руки, — я должен извиниться за такой визит… — начал было он, но граф перебил его:

— Вам следовало бы знать меня получше. Я гроша ломаного не дам за то, что считается приличным или неприличным, и никогда не обращал внимания на приличия. Приказать подать чай, который вы так любите?

Хэдриан отказался и подумал, что пренебрежение приличиями Николь, пожалуй, переняла от отца. Он сел напротив графа в изумрудно-зеленое плюшевое кресло.

— Я перейду сразу к делу, Николас. Я хочу жениться на вашей дочери.

Шелтон вытаращил на герцога глаза:

— Николь?

— Да.

— Признаюсь, что вы меня застали врасплох.

— Я знал, что удивлю вас, — буркнул Хэдриан.

Шелтон наклонился к нему с озабоченным видом:

— Но ведь Элизабет только что умерла.

— К несчастью, это так.