Скандальная репутация

– Жаль, если я причинила тебе боль, – пробормотала Сильвия, – но я прошу, пожалуйста, перестань меня терзать. Я уже все обдумала. Много раз. Такое замужество будет невыносимым.

– Ты его любишь? – мягко спросила Розамунда. Сильвия глубоко вздохнула.

– Что же, я получила ответ, – понимающе сказала Розамунда.

– Нет! – воскликнула Сильвия. – Ты пока только задала вопрос.

– И твой ответ – «да».

– Только если ты спрашивала, действительно ли мне иногда хочется тебя придушить, – заявила Сильвия, высокомерно подняла идеальную бровь, совсем как в прежние времена, и рассмеялась. Боже правый, она была великолепна! Потрясающая красавица!

– Ах, значит, ты не разучилась шутить, это хорошо, – пробормотала Розамунда.

– Наклонись вперед, – скомандовала ей Сильвия.

Сестра подчинилась, и тут же на ее намыленную голову хлынула ледяная вода. Отдышавшись, Розамунда взвизгнула:

– Ведьма!

– Ты заслужила встряску, – невозмутимо сообщила Сильвия и поставила кувшин, в котором некогда была холодная питьевая вода.

Розамунда расхохоталась.

– Может быть, ты и права. – Вздрогнув, она встала и вылезла из ванны, взяв из рук Сильвии полотенце. – Извини, что так резко разговаривала с тобой в присутствии всех, Я должна была проявить больше сдержанности. – Она натянула чистую сорочку и повернулась к Сильвии, чтобы та помогла ей надеть и зашнуровать корсет.

– Все в порядке. – Сильвия затянула шнуровку Розамунды так сильно, что у той перехватило дыхание.

– Если это поможет тебе чувствовать себя лучше, продолжай в том же духе. – Настроение Розамунды резко улучшилось. Сестра, пожалуй, осталась такой же, какой была в юные годы.

Сильвия снова потянула за шнуры.

– Что ты делаешь? – едва дыша, спросила Розамунда.

– Нет, это я хочу узнать, что делала ты?

– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.

– Я не ослаблю шнуровку, пока не скажешь, куда ты исчезла вместе с герцогом. Жених Аги Фелпс перед отъездом говорил всем и каждому, что видел, как ты с его светлостью уехала в карете.

– С тобой хорошо разговаривать, – сказала Розамунда, тщетно пытаясь вздохнуть. Она попыталась сама распустить корсет, но сестра шлепнула ее по рукам. – Может быть, все-таки позволишь мне дышать? Спасибо. А где ты была во время венчания? Ты ведь не виделась ни с отцом, ни с братьями.

Сильвия выпустила из рук шнуры, и Розамунда полной грудью с шумом втянула воздух.

– Наш отец был там? – ошеломленно пробормотала Сильвия.

– Да, он присутствовал на церемонии, но не сказал мне ни слова и сразу уехал. Его приглашали на свадебный завтрак?

– Не знаю, – ответила сестра. – Я его не заметила, да и никто не упоминал в разговорах членов семьи Лэнгдон. Но ты стараешься уйти от ответа. Где твоя одежда?

Розамунда через голову натянула темно-красное платье и застегнула две пуговицы на корсаже. Это было ее первое платье в греческом стиле, и ей казалось, что оно слишком обнажает грудь.

– Я отправилась на морскую прогулку с герцогом… и мистером Брауном.

Она прервала Сильвию, уже открывшую рот, чтобы заговорить.

– Сначала отец выказал мне свое презрение на виду у всех, потом гнусный жених Аги Фелпс решил прижать меня в темном углу и облапить. Его светлость был настолько добр, что избавил меня от необходимости общаться с гостями после всех этих неприятностей. Знаешь, Сильвия, этот день, пожалуй, стал кульминацией всех бед, случившихся за последний месяц, или даже больше. Мне очень жаль, если я тебя расстроила.

Розамунда в душе молилась, чтобы сестре хватило такта не продолжать допрос. Она не любила ей лгать, но хотела сохранить в тайне свою мимолетную близость с Люком Сент-Обином. Розамунде казалось, что, поделившись воспоминаниями об этих кратких мгновениях, определенно самых светлых в ее жизни, она бросит на все случившееся тень грусти и раскаяния. И она ни за что не смогла бы объяснить Сильвии, зачем сделала это. Розамунда ни разу не рассказывала сестре, что ее супружеские обязанности ассоциировались для нее только с болью и унижениями.

– Что ж, – сказала Сильвия, развешивая мокрое полотенце, – мне жаль, что я бросила тебя на произвол судьбы в церкви. Но я бы не смогла вынести всеобщего внимания. К тому же я предчувствовала, что наша семья будет там. И еще приметы – ты же знаешь, я в них верю – тоже были очень плохие. Сначала я услышала твое пение до завтрака, а потом увидела сову средь бела дня.

Как же Розамунде хотелось выкинуть из прелестной головки сестры все глупые суеверия! Это было единственное, что до крайности раздражало ее в Сильвии.

– Ладно. Мне жаль, что я заставляю тебя уехать. Но я не сомневаюсь – так будет лучше для тебя. Ты заслуживаешь небольшой передышки. Проведешь несколько дней с новыми друзьями, развеешься… И не надо на меня так смотреть! Я ничего не скажу о сэре Роули, кроме того, что он, как мне кажется, очень добрый человек.

– Пожалуйста, не продолжай, Роза.

– Не буду. Да, кстати, возьми этот букетик. Я сама собрала вчера эти цветы.

Сильвия приняла букет из жемчужно-белых колосков.

– Белый вереск – это к удаче, – сказала Сильвия и широко улыбнулась.