Скандальная репутация

Соблазн вернуться к письму и книгам стал почти невыносимым еще накануне, после того как Розамунда поспешно покинула его спальню, убежав искать доктора. Даже зная, что она ушла именно за доктором, Люк думал, что она покинула его. Боль была адской.

Доктор повторил советы брата Розамунды, которые тот изложил в отправленной им поздним вечером записке. Зрение мисс Тэнди восстановилось через три дня после начала болезни. Все доктора наперебой советовали постельный режим. Они, надо полагать, просто не подозревали, что он осыпал бы их золотом, услышав вердикт: «Да, ваша милость, работайте, утомляйтесь как можно сильнее. Это вам поможет».

Он всегда поправлялся намного быстрее, чем рассчитывали врачи, и никто не мог удержать его от работы, особенно теперь, когда к нему вернулись силы и, по крайней мере, частично, зрение. Тем более что это давало ему шанс уложиться в сроки, установленные мистером Мюрреем. Это было вполне возможно. С каждым часом темнота рассеивалась, Люк мог лучше фокусировать взгляд, хотя его почерк, по правде говоря, всегда далекий от идеального, стал еще хуже. Даже интересно, сможет ли кто-нибудь прочитать его каракули.

Он уже покончил с первыми семнадцатью главами и теперь приближался к кульминационной точке повествования – когда смертельно раненный Нельсон произносит знаменитые слова, известные каждому юнге: «Слава Богу, я исполнил свой долг».

Герцог взглянул на исписанный листок бумаги – да, написано как курица лапой. Черт, микстура, которую он вчера принял из рук бабушки и выпил, чтобы только Ата прекратила над ним кудахтать, затуманила мозг. Он закрыл глаза и опять потер руками лицо.

Снова подняв голову, он увидел прислужницу дьявола лично. Ата без стука открыла дверь и вошла в комнату. За ней следовала смущенная и обеспокоенная Розамунда с подносом в руках. И он почувствовал радость и желание, как накануне вечером, когда она была первой, кого он увидел после периода полной слепоты. Он почти забыл красоту ее загадочных глаз и молочную белизну кожи, оттененную черными как ночь волосами. Она была сущим ангелом во плоти.

Люк стиснул зубы, надеясь, что сумеет не выглядеть полным идиотом, как любой влюбленный, и взглянул на бабушку.

– Если ты снова осмелилась принести мне того адского зелья, которым потчевала вчера вечером, я урежу твой тайный запас арманьяка. Не понимаю, не уже ли ты рассчитывала, что я ничего не замечу?

– Надо же! – воскликнула Ата и возмущенно оглянулась на Розамунду. – Так он благодарит нас за то, что мы принесли ему чай.

Он тотчас понял, что попал в яблочко, когда увидел, что Ата демонстративно его не замечает.

– Ата…

Она обращалась только к Розамунде:

– Полагаю, он даже не хочет узнать об ужасном визите этого противного… ну, вашего кузена мистера Берда.

– Ата, позволь мне…

– И о том, что я сказала этой жабе. И о том, что я приказала слугам готовиться к переезду в Лондон. И о том, что доктор из Лондона винит в болезни гостей соленую рыбу или ветчину.

Он прекратил вслушиваться в ее слова, как только Ата подошла ближе. Возможно, все дело было в ярком утреннем свете, или его зрение окончательно восстановилось. Что бы это ни было, у него закружилась голова при виде лица бабушки.

Как сильно она постарела!

Люку, как обычно, не повезло. Зрение вернулось к нему для того, чтобы убедиться: самый дорогой для него человек подошел еще ближе к могиле.

– Извини, Ата, – мрачно буркнул он. – Ты чувствуешь себя лучше?

Она осеклась на полуслове.

– Прежде всего, я хотела бы знать, что происходит, – заявила она после короткой паузы. – Ты никогда не извинялся. Я считала, что ты уже давно забыл, как это делается. И теперь, если не возражаешь, я желала бы знать, в чем причина такой резкой перемены. И если возражаешь – тоже.

– Забудь о том, что я вообще раскрывал рот, – вздохнул Люк.

– Ох уж эти герцоги! – Ата возмущенно всплеснула руками. – Ни на хорошие манеры, ни на почтительное уважение с их стороны рассчитывать не приходится.

– Тебе следовало об этом знать, – лукаво заметил Люк.

– Ладно, – раздраженно поморщилась она. – Люк, у нас серьезная проблема. Хватить болтать. У меня есть ряд идей, но мне нужна твоя помощь, чтобы убедить Розамунду.

– Да?

– Этот неприятный человек – Алджернон Берд – пришел, точнее, торжественно явился, в наш дом во главе шести простофиль, живущих где-то по соседству.

– По какой причине мы удостоились столь высокой чести?

– Понимаешь, они предложили… – Ата закашлялась. -…они предложили, чтобы…

– Они сказали, что я законченная шлюха, – спокойно сказала Розамунда, отведя глаза.

Голова Люка дернулась словно от удара.

– Что? Эти чертовы мерзавцы осмелились произнести это слово в моем доме?

Ата была слишком смущена, чтобы указать внуку на недопустимость употребления столь неподобающей лексики в присутствии дам.

– Почему меня не позвали?

– Тебя позвали! Но лакей сказал, что тебя нет в спальне.

– Но ты, конечно, сказала Берду, чтобы он убирался…

– Люк, многие видели, как ты вез Розамунду на «Сердце Каро», и с ней не было ни одной женщины.