Скандальная репутация

Шеннон сглотнула, пытаясь освободиться от влияния его мощных сексуальных чар. Воздух вокруг казался наэлектризованным. Он смотрел на ее горящие полуоткрытые губы, на ее шею, грудь... Ей показалось, что она увидела желание в его взгляде. У нее закружилась голова. Нет, она просто неправильно его поняла. Конечно же, он не имел это в виду. Просто ей хотелось бы, чтобы это было так.

— Нет, Шеннон, не вместе, — сказал Кейн, как будто прочитав ее мысли, и холодно улыбнулся. — Я понимаю, что многие мужчины отдадут полжизни за то, чтобы переспать с тобой и быть выброшенными на следующее утро, подобно вчерашней газете. Но я не такой. Как они справляются с этим, Шеннон?

— А они и не справляются, — злобно бросила она, обиженная его словами. — Помнишь? Я разбиваю их жизни. Ты так часто говоришь мне, что не похож на них, что я начинаю сомневаться в этом, Кейн.

Шеннон, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, быстро ушла вниз, лишь в каюте дав волю слезам.

Кейн смотрел, как она уходила, и ненавидел себя за то, что наговорил. Он опять все испортил. Зачем ему понадобилось ее провоцировать — он не знал. А может, знал, но отказывался признаться в этом даже самому себе. Просто он хотел эту девушку. И не только на одну ночь. Он мечтал провести с ней всю свою жизнь. Но он не верил, что мужчина, побывавший в ее объятиях, может спокойно уйти от нее. Она ломала жизни мужчин, как карточные домики.

Он вспомнил скандал в газетах, связанный с Джейсоном Маркхэмом и его женой, вспомнил, как тот оправдывал свой роман с Шеннон: «Я был околдован».

Кейн боялся признать ее возрастающее влияние на него, которое теперь стало еще более сильным. Он боялся не столько быть околдованным ею — потому что это уже произошло несколько лет назад, — сколько того, что Шеннон заставит его забыть гордость и он будет в толпе остальных ее поклонников ползать перед ней на коленях.

Шеннон вертела жизнями людей, как хотела, а ведь она была еще так молода. Слишком молода, но достаточно горда, чтобы скрывать, как горько подчас ей приходилось. Он подозревал - это не Джейсон был обманутым и покинутым возлюбленным, а она. Шеннон вообще неохотноговорила о своей жизни, а уж об этом происшествии не рассказывала никому, особенно отцу. Ранульф и до этого не отличался пониманием дочери, а после скандала стал просто невыносим. Именно он был виноват в том, что Шеннон не доверяла никому, а тем более мужчинам. И Кейн никак не мог с этим ничего поделать.

Сквозь опущенные жалюзи пробивался утренний свет. Яхта покачивалась на волнах. Шеннон проснулась от странных звуков. Она встала с постели и, голая, подошла к иллюминатору. Кейна на палубе не было. Наверное, он еще спал. Она взяла полотенце из душевой, обмоталась им, завязала узел повыше груди и вышла из каюты. Несмотря на раннее утро, было тепло. На палубе Шеннон подставила свое тело мягким лучам утреннего солнца и зажмурилась от удовольствия.

Берег, недалеко от которого они стояли на якоре, был усеян галькой. До него было совсем близко, Шеннон могла бы запросто доплыть, но, посмотрев на колючие заросли на склонах, отказалась от этой затеи. Она повернулась и стала смотреть на море.

Вода переливалась под солнечными лучами так ярко, что на нее было больно смотреть. Море было спокойным, маленькие барашки бились о яхту, почти не покачивая ее. Было так тихо, что она не понимала, откуда раздавались те звуки, которые ее разбудили. Вдруг метрах в десяти от яхты он заметила, как что-то на мгновение показалось из воды и исчезло. Потом выпрыгнуло что-то большое и серое, а за ним еще и еще.

Шеннон радостно засмеялась: это была стайка дельфинов, гладких и блестящих, один за другим выныривавших из воды. Какое-то время она стояла и смотрела на них, восхищаясь ловкостью и грацией животных. Их свобода манила ее. Она спустилась на нижнюю палубу, подошла к мостику для купания, отбросила полотенце и спустилась в воду. Еще немного, один шаг, и она будет свободной. Свободной, как эти дельфины...

Кейн беспокойно ворочался во сне. Обычно он просыпался до того, как зазвонит будильник. Сейчас же Всемирная служба новостей сообщала о событиях в разных концах света, о наводнениях в Азии, терактах в Израиле и прочих неприятных вещах, а он все никак не мог встать.

Наконец он поднялся, надел шорты, рубашку с короткими рукавами, взъерошил волосы, нашел возле дверей шлепанцы и, чувствуя, что готов убить за чашку кофе, прошел на камбуз.

Сделав несколько глотков и ощутив облегчение, Кейн приготовил кофе для Шеннон и направился в ее каюту. Он постучался, позвал ее и после того, как она не ответила, открыл дверь.

— Шеннон? — Кейн увидел пустую не заправленную кровать, заглянул в душевую - там ее тоже не оказалось.

Где она может быть? Явно не внизу. Может, поднялась на палубу? Он оставил чашку с кофе на столике и пошел наверх. Ее не было на лежаке около штурвала. Он посмотрел через ветровое стекло — на носу яхты ее тоже не оказалось.

— Шеннон! — крикнул он и тревожно посмотрел на скалистый, поросший кустарником берег. Почти недоступный...