Скандальная страсть

При посещении страны, в которой руины и монументы древности, а также более современные достопримечательности интересны для путешественницы, желательно как можно лучше знать ее историю.

Спутник путешествующей английской леди

Мистер Синклер!

При других обстоятельствах я, возможно, иначе отнеслась бы к мнениям, подобным Вашим, выразив в грубой, нетактичной форме свое возмущение. Но я прекрасно понимаю, что человек с ограниченной исторической перспективой может спутать заносчивость с точностью. Что касается гордости, мистер Синклер, то ее нельзя терять. Разумеется, когда почти не из чего выбирать, и несколько побед могут наполнить сердце гордостью. Однако когда за плечами несколько веков успеха, считаю нескромным выделять слишком многое. Напомнить о битве при Пуатье в 1356 году? Или о разгроме испанской армады в 1588-м? Или, быть может, победу над Наполеоном при Ватерлоо?

С моей точки зрения, высокомерие, пренебрежение и полное отсутствие благодарности, а заодно и уважения вызовут скорее чувство унижения, а не гордости…

– Как же я могла ничего об этом не знать? Все происходило прямо у меня под носом, а я даже не заподозрила ничего такого. – Корделия мерила шагами гостиную. – Значит, все, кроме меня, знают об этом?

– Не все, дорогая. – Тетя Лавиния сидела на диване с чашкой чая, щедро приправленного бренди.

– Папа знает?

– Конечно, и относится к этому одобрительно.

– А мама?

– Что-то подозревает, – задумчиво протянула Лавиния. – Она до конца не уверена, но всегда была оптимистом.

– Вы тоже знали?

– Достаточно только взглянуть на Сару и Уилла, чтобы обо всем догадаться. По крайней мере заподозрить что-то.

– Мне и в голову не приходило. – Корделия была ошеломлена, когда, вернувшись днем от модистки, узнала, что Уилл вернулся из Индии и что они собираются пожениться. Значит, таинственный поклонник Сары – Уилл. Они питали друг к другу определенные чувства еще до его отъезда из Англии, а год переписки только укрепил эти чувства и превратил их в любовь. – И почему я ничего не замечала?

– Человек не всегда видит то, что не ожидает увидеть. – Тетя Лавиния сделала глоток чая. – Знаешь, в этом всегда есть доля волшебства.

– Но она моя лучшая подруга. – Корделия опустилась на диван рядом с тетей. – Мне следовало что-то заметить.

– Но ведь к тебе это не имеет никакого отношения, верно? – как бы мимоходом спросила тетя Лавиния.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Корделия.

– Корделия, ты исключительная девушка – талантливая, умная и к тому же хорошенькая. Но… как бы это сказать поделикатнее? – Лавиния аккуратно подбирала слова. – Я знаю, что ты никогда не делала зла намеренно, но тебе присуще свойство не обращать внимания на положение других и думать только о своем собственном.

– Вы хотите сказать, я эгоистка? – Корделия была неприятно поражена.

– Нет, дорогая. Ты исключительно великодушная, у тебя доброе сердце. Ты просто… – тетя Лавиния поморщилась, – просто самососредоточенная. Да, именно так. Ты всегда идешь собственной дорогой. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что другие, возможно, не хотят следовать по ней?

– Не приходило, – согласилась Корделия и задумалась над замечанием тети. Довольно трудно согласиться с таким мнением о себе, но тетя Лавиния права. Корделия искренне беспокоилась о Саре, но она, конечно, никогда не ставила интересы Сары выше своих собственных. Даже сейчас, когда ей следовало радоваться за подругу и брата – и Корделия, безусловно, радовалась, – ока расстроилась, что Сара не доверилась ей. – В будущем постараюсь стать лучше, – она взглянула в лицо тети, – но в данный момент я такая, как есть, – самососредоточенная. Я обиделась, что Сара не открыла свой секрет.

– Моя дорогая, у всех нас есть секреты. – Тетя Лавиния похлопала ее по руке. – Даже самые идеальные леди имеют секреты. Не могу назвать ни одной леди, не имеющей секретов. На самом деле подозреваю, что большинство этих секретов таковы, что если бы они раскрылись, то таких леди перестали бы считать идеальными.

– Кто же это?