Скандальная связь

Я, блять, не знаю, что с ней сделаю, когда найду! Скарлетт. Я устал ее так называть. Мне нужно знать ее настоящее имя. Голову задурила, стерва… Я паркуюсь на какой-то улице в центре, продолжаю ждать, может, это еще не конец? Может, Скарлетт отвлекло что-то? Но нет. Пять минут жду, десять. Пятнадцать.

Понятно… Вот и все, вот и все.  

Если я отвлекусь, то станет легче. Поэтому я выкуриваю подряд три сигареты, выбираю в телефонной книге номер какой-нибудь знакомой. Останавливаюсь на Оксане, но не звоню ей. Отшвырнув телефон на соседнее кресло, практически зверею. Я нормальный здоровый мужик, я смогу и девушку удовлетворить, и себя в обиде не оставить. Но, наверное, не хочу. Конечно, я не втюхался. Но это игра. Скарлетт ее начала. И бесит, жутко бесит, что ей удалось переиграть меня. Пока она не дала понять, что Тимур ей понравился больше, чем я… все было нормально. В моей башке все было так, как надо.

Скарлетт просто задела меня. Завела меня. Но подарок-таки забрала, а значит, я узнаю, кто она такая на самом деле. Рано или поздно.

***

— Ты откроешь дверь или нет? — Голос у Тима такой, будто он мечет громы и молнии.

— Нет, уходи, — устала уже ему говорить, но он такой упертый.

Минут двадцать или даже больше стоит там, стучит, звонит, просится войти. После бассейна я решила немного расслабиться и дома тоже. Я имею право, взрослая женщина. Ничего стыдного нет в том, что мне захотелось удовольствий. Подарок Льва, точнее Игната, пришелся очень кстати. В последнее время либидо подскочило, не знаю, куда деть себя. А тут Тимур. Опять…

— Сейчас перебужу всех твоих соседей, будешь знать, — угрожает в шутку.

Я понимаю, что он улыбается. И меня тянет улыбнуться тоже. Пальцы словно действуют сами, отпирают верхний замок и нижний. Потом я отхожу назад. Тимур сам открывает дверь и входит в квартиру. Мне кажется, мы долго смотрим друг на друга, не двигаясь. Не делая никаких попыток приблизиться, бывший наклоняется и медленно разувается. Он вскидывает голову, глядя на меня снизу вверх. Усмехается:

— Твоя мама сердилась на мою привычку ходить по дому в обуви.

Я  не могу сдержать широкую улыбку. Приятные воспоминания заполоняют мысли.

— Да, она всегда говорила, что…

— … «понасобирался привычек из своих заграниц»!

Мы дружно смеемся, и я киваю головой в подтверждение:

— Да-да, точно!

Такой он родной, милый в футболке и джинсах. Но даже без дорогих костюмов и других атрибутов благополучия от Тимура веет роскошью. Взгляд невольно опускается на его наручные часы. Я знаю, что если подниму его руку и поднесу ближе, то смогу рассмотреть крошечную татуировку, которая про меня. Этот мужчина еще в начале нашего брака посвятил себя мне. Как я могла поверить, что у него действительно отношения с другой женщиной… Только непонятно, к чему тогда весь этот фарс. Ладно, пускай и на ночь глядя, но Тиму нужно объясниться. 

Он замечает, куда я смотрю, и потирает левую руку — место над часами. Вдохнув поглубже, я киваю Тимуру в сторону кухни. Он следует за мной, но в какой-то момент, похоже, его планы меняются. Вскрикиваю, потому что бывший муж вдруг подхватывает меня на руки и втаскивает в ванную. Не понимаю, как оказываюсь на стиральной машине. У Тимура такие глаза, будто туманом их заволокло.

— Прости меня, любимая, прости меня… — шепчет он, целуя мое лицо, волосы, руки, плечи.

Я, может быть, и хотела бы сдержать его, запретить целовать меня, но не могу. У меня нет сил отказать ему, как и не было сил отказать себе в искушении идти на встречу втроем. Я снова совершаю ошибку, сначала Тимур должен дать разобраться мне, что и к чему. Догадка, что его интерес ко мне возрожден соперничеством с Игнатом Аскаровым, разбивает сердце. Но у меня все еще не выходит оттолкнуть его.

Тимур целует настойчиво, хватает меня за бедра, за талию, просовывает руку под длинное легкое платье. Когда поцелуи становятся менее темпераментными и более нежными, рисует узоры на коленке. Щекочет кожу. Так приятно. Я еще держусь… держусь… и сдаюсь все-таки. Так жарко в его объятиях, так хорошо, что стоны сами слетают с губ!  

Я плавлюсь под его большими крепкими ладонями, словно воск. Прикосновения обжигают, заставляют выгибаться в спине, запрокидывать голову, закрывать глаза. Теперь только он, никаких третьих лишних. Только он и я.

— Прости… прости… — доносится до меня слова Тимура, как сквозь сон. — Я не должен был тебя отпускать. Я думал, ты сама хочешь. Элла… моя… Моя! — он опускает руку на внутреннюю часть бедра, больно сжимает.

Даже неясно соображая, я подозреваю, что Тимом правит соревновательный дух, что он попросту ревнует меня. Боится, что я могу польститься на заигрывания Игната.

— Теперь все хорошо, — горячо, шепотом говорит бывший, — теперь никто не помешает. — Столкнув наши лбы, он тяжело дышит мне в губы. — Я нашел то, что искал. Я все удалил… — ощущение, будто Тимур бредит.

— Ты о чем? — хмурюсь я.