Скандальная тайна

– Я полагаю, что лучше остаться в городе. Потому что здесь вы сможете постепенно войти в общество, для этого не обязательно посещать все приемы. В поместье вы окажетесь в изоляции, а вот местные сквайры, без сомнения, будут непрерывно докучать вам приглашениями на званые и музыкальные вечера, устраиваемые исключительно ради вас.

Как ей удалось залпом выложить все это? Она смотрела не на него, а на бумаги, лежавшие перед ним на столе. Казалось, она нервничала.

– Элизабет, признайтесь, почему вы не хотите ехать за город?

Она открыла рот и быстро закрыла его, крепко сжала губы и слегка покачала головой.

– У меня есть две близкие подруги, они обе беременны, и я не хочу оставлять их надолго, потому что им может понадобиться моя помощь.

Это снова прозвучало неубедительно. Элизабет явно что-то скрывает.

– Хорошо, если вы придумаете, чем занять мальчиков, чтобы они много двигались и проводили больше времени вне дома, мы останемся здесь.

– Я непременно позабочусь, чтобы у них были активные занятия вне дома. – Она откинулась в кресле, явно испытав облегчение.

– Не поможете ли мне вот с этим? – сказал он, указывая на заваленный бумагами стол. – Я представления не имею, кто эти люди, но все они хотят видеть меня на своих приемах.

Она улыбнулась, и его сердце учащенно забилось. Ее полные розовые губки так соблазнительны. Он не должен думать о ней подобным образом. Он любит Эбигейл.

Но Элизабет была здесь, а Эбигейл отказалась с ним ехать. Элизабет помогает ему разобраться во всей этой неразберихе. Несмотря на то, что это грозит ей потерей дома.

– Я с удовольствием помогу вам рассортировать приглашения. Однако должна заметить, что большинство людей вашего положения нанимают секретарей, которые выполняют эту работу. – Она сгребла в кучу приглашения и быстро рассортировала их на три стопки.

– Я не пробуду здесь столько времени, чтобы мне имело смысл нанимать секретаря, – сказал он.

– Хорошо, – кивнула она. – В этой стопке – те приглашения, которые безусловно надо отклонить. – Она протянула ему первую пачку бумаг. – А это – ваша личная почта.

Затем она указала на третью кучку.

– Эти нам нужно обсудить и решить, какие из них вы захотите принять. Здесь приглашения на балы, музыкальные вечера и обеды.

Уилл взглянул на эту пачку и вздохнул. В ней было, по крайней мере, пятнадцать приглашений, с которыми еще предстояло разбираться. Он быстро пробежал глазами по личной, корреспонденции и замер, увидев знакомый почерк.

– Хорошо, мы продолжим через минуту, сначала я хочу прочитать это письмо.

Он вдруг почувствовал себя виноватым за нескромные мысли об Элизабет. Больше этого не случится. Сломав печать, он пробежал глазами письмо, затем прочел его медленно.

– Уильям, у вас дома все в порядке? – спросила Элизабет.

Неужели она заметила недоумение и боль, которые, он знал, отразились на его лице?

– Это письмо от Эбигейл.

Он скомкал письмо, встал и бросил его в камин. Подойдя к окну, стал смотреть во внутренний двор, но глаза его ничего не видели.

– Ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за Джосая Харвуда. Она не согласна, но вынуждена повиноваться отцу.

– Почему? – тихонько спросила Элизабет. Оказалось, она стояла за его спиной, хотя он не слышал, как она подошла.

– Она никогда не возражала ему. Он хочет, чтобы она вышла замуж за богатого американца, патриота Америки. – Уилл почувствовал, как маленькая ладонь легла на его плечо, и постарался избавиться от вспышки желания, которое стало распространяться по его руке. – Она считает, что мне лучше остаться в Англии.

– Я не понимаю, Уильям. Вы – воплощение всего, что ее отец хочет видеть в муже своей дочери.

Боль сжимала его голову и сердце.

– Нет, это не так. – Он повернулся к ней. – Я проклятый англичанин. Проклятый герцог.

Ее лицо сморщилось почти так же, как догоравшей в камине письмо от Эбигейл.

– Но если вы продадите все и возвратитесь, вы будете воплощением того, что хочет ее отец.

– Вы не понимаете, – пробормотал он. Когда ее мягкая ладошка коснулась его лица, он закрыл глаза.

– Попытайтесь объяснить мне, – шепнула она. – Я просто хочу помочь вам.

– Я никогда не буду достаточно хорош для них. Для них я всего лишь бедный фермер. При этом даже не американец. Что бы я ни сделал, мне никогда не удастся убедить ее отца, что я американец. Даже если я откажусь от этого проклятого наследства.

Он открыл глаза и увидел, что в ее зеленых глазах стоят слезы. Эта замечательная, умеющая сострадать женщина плакала над его горем. В этом было что-то неправильное. Он не мог отвести взгляд от ее глаз, губ, ее маленького задорного носика, которые хотелось целовать.

А почему бы и нет? Эбигейл он больше не нужен, да и был ли нужен когда-нибудь? Перед ним стояла прекрасная женщина, которая открыто флиртовала с ним, дразнила его и, казалось, желала его.

Он медленно наклонился к ней и застыл, когда до ее губ оставался какой-нибудь дюйм. Если бы она задвигалась, он дал бы ей уйти. Но она не двигалась.