Скандальное красное платье

Через два дня Дэш выбрался на палубу, проклиная яркий солнечный свет, слепивший воспаленные глаза. Он или мало выпил, или слишком страдал от похмелья. Он больше не мог определить разницу.

Заслонив рукой глаза, Дэш смотрел на паруса, проверяя ветер. Все в идеальном порядке. Другого он от Нейта и не ожидал. Мальчишка превосходит любого моряка в Мировом океане, включая его самого. Но это больше говорит об американской крови Абигайль в его жилах, чем об имени Дэшуэлл, которое он носит. Абигайль всегда была сторонницей порядка и точности.

И все- таки что-то не так, чувствовал Дэш, стряхивая неприятное ощущение. Он едва не велел одному из моряков подняться на мачту и проверить, нет ли судна поблизости. Проверить, не преследует ли их какой-нибудь британский фрегат.

Но Дэш отбросил эту мысль. Война кончилась, напомнил он себе. И очень жаль, размышлял он. Тогда он смог бы пасть смертью героя, которую так давно искал и в которой судьба ему постоянно отказывала.

Черт побрал бы его везение. Он не мог даже умереть прилично. И скорее всего закончит свои дни слабоумным стариком, и его родные вздохнут с облегчением, когда он наконец отбросит копыта.

Он передернул плечами, отгоняя дурное предчувствие, и смотрел в сторону Англии, всматривался в горизонт в поисках того, чего - он это знал - там нет.

И нашел ответ на свои тревоги у основания грот-мачты.

- Мистер Дэшуэлл сказал, что я должен научиться, и мистер Клеменс тоже, - говорил мальчишка, которого по настоянию Нейта они взяли с собой. - Зачем? Не понимаю.

Дэш нахмурился. Он был против того, чтобы брать на борт юного Финна Стаффорда с того момента, когда Нейт появился на причале с мальчишкой на буксире. Это была еще одна предсмертная затея Харди - взять мальчика в море и научить его делу. У овдовевшей матери Финна еще четверо душ, а парень в том возрасте, что бедной женщине его не прокормить. Харди любил мальчишку, считал его сообразительным, подающим надежды и думал, что со временем он превратится в прекрасного помощника и даже в капитана.

Но у Дэша были собственные причины возражать против ребенка на борту. Нейт понятия не имеет, какую ответственность это за собой влечет. Что, если с сорванцом что-нибудь случится? Дэш закрыл глаза, стараясь не думать об этом, но воображение не унималось. Финна смоет за борт в шторм… он свалится с вантов и сломает себе шею… его похитят в чужом порту…

Тысяча и одна беда может обрушиться на мальчишку в море, и если хоть одна случится - упаси, Господи! - именно Дэшу, вернувшись в Балтимор, придется сообщить вдове, что ее старший сын, ее радость и надежда, погиб.

Он уже видел раньше материнские слезы и мучительное горе; запинаясь, он уже говорил утешительные слова, которые бессильны помочь. Такой трагедии нет оправдания, и с тех пор он отказывался от ответственности за детей.

Включая собственного сына. Но это совершенно другая история. Дэш украдкой взглянул на палубу, где Нейт осматривал паруса и снасти. По крайней мере у его сына были бабушка и дедушка, родители Абигайль, которые следили за его воспитанием, а Харди довершил остальное.

Это их заслуга, что Нейт вырос таким, что у него есть образование и хорошие манеры. Дэш не мог этим гордиться, поскольку это плоды не его труда. Сын повзрослел и встал на ноги без его наставничества и без его помощи, и это проложило между ними пропасть, которая Дэша не радовала.

Но хорошая порция бренди обычно притупляла эту проблему, как и многие другие.

Все, кроме одной…

- Если вы поговорите с ними, мэм, они могут послушать, - умолял мальчишка.

- Это очень важно уметь, Финн. И если мистер Дэшуэлл и мистер Клеменс говорят, что тебе нужно научиться, значит, ты должен научиться.

Она! Дэш выпрямился. Ее голос кинжалом прошил алкогольный туман, в котором он жил. С тех пор как она вторглась на его корабль, в его жизнь, от нее нет спасения ни на палубе, ни в мечтах.

- Но мне всегда мама носки вяжет. - Послышалось возмущенное фырканье, моток пряжи со слабым стуком ударился о палубу и покатился. Финн прыгнул за ним, как щенок за палочкой. - Не понимаю, почему я…

Его голос сорвался, когда он сообразил, что его добыча остановилась перед сапогом Дэша.

- Но ее здесь нет, так что ты должен снова попробовать, - сказала Пиппин, сидя на бухте каната спиной к нему.

Дэш вручил клубок Финну и кивком велел вернуться к своему занятию.

- Мои двое детей научились вязать в твоем возрасте, - сказала она Финну, когда он снова сел рядом. - А меня научила замечательная женщина, моя тетя Араминта.

Дэш едва не рассмеялся. Тетя Минти. Давненько он не вспоминал сварливую старушку. Даже в семьдесят она могла виртуозно стянуть кошелек из кармана. Но леди Госсетт любила ее, любила, словно члена семьи.

Семья…

А что еще у нее было?

«Мои двое детей научились вязать…»

Его взгляд метнулся к ней. У нее дети. Двое. Ну конечно. Она вышла замуж за Госсетта и родила ему детей, как и полагается.

Дэш пытался не представлять их, но ничего не мог с собой поделать. Вероятно, красивая девушка, прекрасная, как ее мать, и с ее же глазами, способными заглянуть в душу мужчины.