Скандальные признания

Таким образом Дебора скрепила сделку, но едва их губы соприкоснулись, как, благодаря своим воспоминаниям, реальным и воображаемым, она испытала стремительное ощущение близости. Эллиот привлек ее к себе, положив руки пониже талии. Дебора обняла его, не сняв перчаток, за шею, наслаждаясь ощущением стройного тела, как и в предыдущий раз, когда в темноте ночи он был поверх нее на земле. Как ей и мечталось, его теплые губы принесли греховно-восхитительные ощущения. Они убеждали ее губы раскрыться, нежно и деликатно распаляли, пока их языки не соприкоснулись. Дебора задрожала и скорее почувствовала, нежели услышала, как он резко вздохнул. Их поцелуй стал глубже, сильнее. Эллиот полностью завладел ее губами, и Дебора позабыла обо всем. Он так близко притянул ее к себе, что она чувствовала, как врезается в живот его часовой брелок, ощущала запах крахмала от шейного платка. Она никогда не испытывала подобного поцелуя, даже не представляла, не мечтала, что поцелуй — всего лишь поцелуй — может ее так взволновать. Неужели такое возможно? Она даже не пыталась приписать это Белле Донне.

Из-за высокой изгороди донесся стук копыт и разбудил затуманенный желанием разум. Эллиот отпустил ее, Дебора высвободилась из его рук. Они смотрели друг на друга и тяжело дышали. Эллиот дернул шейный платок, словно ему не хватало воздуха. Дебора подняла руку в перчатке и коснулась своих губ. Они казались припухшими.

Он подобрал с земли шляпу, старательно изображая бесстрастность, которой даже близко не чувствовал. Поцелуи Деборы не шли ни в какое сравнение с его фантазией. Брать ее с собой совершенное безумие и невероятно опасно, но это интригующее создание хочет присоединиться к его второй натуре, и он не сможет ей отказать.

Он хотел ее. Не знал, как с этим быть, хотя и понимал, что должен найти решение. Не то чтобы он поэтому соглашался на это безумие. Нет, он делал это ради нее. Ему хотелось смягчить печаль ее колдовского взгляда. Освободить, пусть временно, от эмоционального запрета, который она, казалось, на себя наложила. Это явилось единственной причиной его согласия. Главной.

— Вы точно уверены, что хотите этого? — спросил он.

Ошеломленная и ошарашенная восхитительными ощущениями, что приносили прикосновения губ к губам, а языка к языку, Дебора изо всех сил пыталась справиться с шоком и погасить разожженную поцелуем страсть и потому не сразу поняла, о чем он спрашивает. Когда же его слова достигли ее сознания, улыбнулась. И не светской, натянутой улыбкой, за которой обычно скрывалась, а настоящей, широкой, искренней. Ее глаза радостно вспыхнули, с лица исчезло высокомерное выражение, отчего она показалась совсем девочкой.

— О да! — ответила она. — Я уверена.

Прошла целая неделя, прежде чем она снова получила от него весточку. За это время в свои права вступило здравомыслие, и Дебора сама удивлялась, что подвигло ее предложить столь безумную авантюру.

Кража с взломом — одна только незаконность сего действия должна удерживать от подобной мысли. Об этом ежедневно неоднократно напоминала совесть, разум предостерегал от возможных последствий, но сердце никого не слушало. С ней или без нее, Павлин все равно совершит преступление. И никто не сможет его поймать. А ее, если даже поймают… печальная и неоспоримая истина в том, что она не видела большого различия между тюрьмой, в которой уже обитала, и настоящей тюремной камерой. Даже если много раз себе повторяла, что между ними огромная разница.

Будь ее сомнения постоянны, возможно, они бы в конце концов и возобладали, но они исчезали, стоило ей взять в руки перо или вновь вспомнить свое столкновение с Эллиотом. С наступлением сумерек ее охватывало волнение из-за предстоящего острого и опасного предприятия, подобно зазубренному мечу-пиле, который она видела в музее Баллока на Пикадилли, хотя и невозможно соблазнительного. Впервые за долгое время она действительно чего-то хотела по-настоящему.

Безусловно, это безрассудный поступок, логики в нем ни на грош. Ей хотелось острых, продирающих до костей ощущений. Почувствовать, как кровь закипает в жилах. Ощутить себя живой. А кроме того, она задолжала Белле, ее существование помогало Деборе в самые горькие дни жизни, и она просто обязана как можно ярче расцветить подлинными переживаниями следующую историю.

По правде говоря, когда Дебора испугалась последствий пособничества Павлину, именно безжалостная храбрость Беллы поддержала ее в этом решении. И глазами своей героини она всматривалась в тускло освещенную улицу спустя восемь дней после встречи в парке. Она стояла у окна гостиной, сердце трепетало от страха, но не из-за того, что ей предстояло. Она опасалась, вдруг Эллиот не появится.