Скандальные признания

— «Болиголов». Да, понравилась. Забавно и неглупо, хотя юмор уж очень черный. — Эллиот вытянул ноги и сел прямо, ошеломленный и смятенный. — Главное, мне импонирует ее бунтарство. Ваша Белла очень чувственна, но совершенно порочна. Ей доставляет удовольствие унижать и оскорблять своих жертв. Как вам вообще пришло в голову придумать такую женщину?

Дебора намотала нитку настолько туго, что ей стало больно.

— Белла Донна обладает всем, чего недостает мне самой, — пояснила она. — Перед ней не устоит ни один мужчина, и она полна решимости жить, как хочет, даже если и приходится быть жестокой. Ее не волнует чужая боль, пока она получает желаемое, но она не закоренелая развратница. Она напоминает бриллиант, ослепительно блестит и бесконечно желанна, при этом тверда как камень, и никто не может причинить ей боль. Она непобедима.

— И, по словам сестры, очень популярна.

— С помощью Павлина она еще добавила популярности, если верить мистеру Фрейворту.

Эллиот усмехнулся:

— Интересно, что бы сказала на это Лиззи?

— Эллиот! Вы же не собираетесь…

— Боже, нет, это все равно что пустить лису в курятник. Алекс-то знает, я об этом рассказывал.

— Надеюсь, вы ведь не планируете очередную вылазку. С тех пор как вы сказали о подозрениях своего шурина, я не нахожу себе места. Не переживу, если вас схватят.

— У меня в списке еще несколько имен. — Эллиот нахмурился. В последнее время он редко вспоминал о Павлине. — Алекс никому не скажет, тут не о чем волноваться. Не беспокойтесь.

— А вы вообще ни о чем не переживаете! — воскликнула Дебора. — Это опасно.

— Уж кто бы говорил, моя дважды помощница и соучастница, — сыронизировал тот. — Не вы ли говорили мне, что Павлин совершенно неуловим?

— Это не смешно.

— Я больше не скажу ни слова, можете спокойно спать по ночам.

— Да с чего мне вообще беспокоиться? — съязвила Дебора. — Это же не меня вздернут на виселицу.

— Надеюсь, и не меня.

— Вы уверены? Вы как-то сказали, что вас это не волнует.

Он говорил. И его действительно это не волновало. Тогда. А сейчас?

— Не переводите разговор на меня. — Эллиот отбросил мысль о том, что он мог измениться. — Мы говорим о Белле Донне, не о Павлине. Как вам пришло в голову создать такой персонаж? И как вы занялись сочинительством?

Дебора скорчила гримасу:

— В то время мой брак уже переживал упадок. Между нами… я знала, что мы с Джереми не можем… Я знала, что между нами все кончено, только он и думать не хотел о разводе. Я до сих пор не понимаю почему. Наверное, чтобы не опозорить титул.

— Что между вами произошло?

Дебора обняла себя за плечи:

— Это не имеет значения.

— Имеет. — Он помрачнел.

Она покачала головой:

— Нет. Важно то, что я нашла в себе силы бороться и сделала это при помощи Беллы. Она стала моим… моим тайным оружием. Она вершила свою месть и давала мне возможность хоть как-то существовать в кошмаре, именуемом моей жизнью, впрочем, по моей же вине. — Чувствуя, что впивается ногтями себе в кожу, она заставила себя опустить руки и неловко добавила: — Сейчас уже намного лучше. Поэтому хотела вам рассказать. В знак благодарности. Белла помогла мне пережить тяжелые годы замужества, но в последнее время, работая с вами и записывая историю Генри, я осознала, как много времени пряталась за нее. Ведь она меня не защищала, а лишь удерживала в прошлом. Именно вы помогли мне это понять. Я решила убить Беллу Донну. — Она слабо улыбнулась. — Пообещала мистеру Фрейворту, что потом напишу для него еще одну. Хотя едва ли он будет доволен, когда узнает, что это заключительная книга о Белле.

— Знаете, — вставая, произнес Эллиот, — вы самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал. — Он поднял Дебору на ноги и склонился над ее рукой. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства. Скажу только, я испытываю к вам безмерное уважение и очень рад, что вы все-таки сумели мне довериться. Это очень много для меня значит. — Он перевернул ее руку и поцеловал ладонь. — У вас столько тайн. Рядом с вами я чувствую себя открытой книгой.

— С уймой чистых страниц, — не без сарказма заметила Дебора.

Она испытывала огромное облегчение, что наконец все рассказала. И его реакция ей польстила. А ладонь покалывало там, где касались его губы.

Эллиот усмехнулся и откинул рукав, чтобы поцеловать запястье.

— И все же кое-что мне не совсем понятно, — сказал он.

— И что же? — Она чувствовала, как бьется пульс под его губами. Корсет вдруг оказался слишком тесен.

— Белла — очень опытная женщина. Очень изобретательная. — Он шаловливо улыбнулся. — Мне просто интересно, откуда вы черпали свои идеи. Почему-то я уверен, что не из личного опыта.

Дебора покраснела:

— Если уж так хотите знать, я нашла в Кинсейл-Мэнор кое-какие спрятанные книги. С картинками.

Мои познания ограничиваются ими.

Эллиот хихикнул:

— Находчиво с вашей стороны. Я мог бы догадаться.

— Я вас не шокировала?