Скандальный брак

— Вы здесь не хозяин, — заметил мистер Мэрдок, подталкивая его к дому. Спенсер изо всех сил пытался протолкнуться мимо него. Его лицо напряглось от сознания того, что он может уйти ни с чем.

Что-то внутри Эви сжалось при виде этой картины.

Через несколько ярдов ему удалось вырваться из хватки Мэрдока.

А потом все стало происходить с молниеносной быстротой, прогрессируя от плохого к худшему.

— Прочь отсюда, или я стреляю! — пригрозила тетя Герти, выхватив лук из рук Маргарит и шагнув вперед.

— Герти, нет! — воскликнула Эви, пытаясь вырваться из толпы. — Не смей!

— Давайте, — подстегнул Спенсер, глядя своими сверкающими глазами на Эви. — Это будет не в первый раз.

Маргарит подлетела к тете Герти именно в тот момент, когда та выпустила стрелу.

Беспомощная, с колотящимся, словно птица, попавшая в клетку, сердцем, Эви смотрела, как стрела рассекла воздух и очертила дугу по направлению к Спенсеру.

Стрела ударила его, задела руку, а затем пересекла лужайку и медленно упала на землю.

Зарычав от взрыва боли в руке, Спенсер зажал рану другой рукой. Кровь выступила на его правом рукаве. Он убрал руку и посмотрел на свои липкие темно-красные пальцы. И вдруг понял, что на удивление расслаблен.

— Вы на самом деле выстрелили в меня, — он поднял голову и с изумлением посмотрел на тетю Эви. — Снова, — повторил он.

— Я не попала в цель, — раздраженно проговорила тетя Герти.

— А куда вы хотели попасть? — спросил он.

Герти вздернула подбородок.

— В сердце, конечно.

— Довольно! — Эви наконец вырвалась из кольца толпы. Ее голос странным образом звучал приглушенно, словно она еле сдерживала слезы. И слезы действительно покатились по лицу, когда она подошла к нему.

Нахмурившись, она с большой осторожностью коснулась руки Спенсера, пробормотав:

— Не могу поверить в то, что она снова стреляла в тебя.

Он пожирал ее взглядом, отмечая то, как она внимательно всматривается через разорванный рукав в его рану. У девушки перехватило дыхание, когда он утер слезинку с ее щеки.

— Я бы вынес атаку стрелы и в третий раз, если бы знал, что это поможет мне сохранить тебя.

— Не будь глупым, — проговорила она, сделав глубокий вдох.

Несмотря на ее слова, он увидел, что она дрожит, и, вопреки здравому смыслу, надежда вспыхнула в его сердце.

— Мне очень жаль, Эви, прости меня. Я был упрямым ослом.

Дрожащими пальцами она указала на его руку.

— Нам надо войти в дом и позаботиться о твоей ране.

— Прости меня, — повторил он, опустив голову так, чтобы заглянуть ей в глаза. Его голос прозвучал глубоко с нотками отчаяния. Он склонился к ней и коснулся своим лбом ее. Подняв руку, он обвил ее шею и притянул ближе к себе.

И едва она посмотрела на него, как ее дыхание участилось, о чем свидетельствовала быстро поднимающаяся и опадающая грудь.

— Не надо. Когда ты так смотришь на меня, мне трудно дышать.

— Прости меня, — снова повторил он, радуясь, что может говорить это снова и снова. И до тех пор, пока она не поверит ему и не простит его, он будет произносить эти слова.

— Почему? — спросила она, едва дыша. — За что ты просишь прощение?

— Мне следовало выслушать тебя. Я должен был понять.

— Но именно я лгала тебе. Как и все остальные в твоей жизни…

— И я был упрямым глупцом.

Ее губы дрогнули в слабой улыбке. Эви посмотрела на его кровоточащую руку.

— Что ж, мужчина, который согласен быть пронзенным стрелой в третий раз, действительно может считаться глупцом.

Он не улыбнулся, только посмотрел на нее своим тяжелым, пронзительным взглядом.

— Я не хочу жить без тебя.

Ее глаза встретились с его, и свет в голубых очах загорелся неистовым огнем. Спенсер сделал глубокий вдох.

— Я люблю тебя, Эви. Я люблю тебя, Эвелина Локхарт. Я никогда никого не любил до тебя. И никогда никого не полюблю после тебя.

Девушка поняла, что задыхается, и слегка покачала головой.

— Ты…

— Я сказал, что люблю тебя. Ничто больше не имеет значения.

Всхлипнув и улыбнувшись, Эви счастливо кивнула так, словно не могла подобрать слов.

А в следующую секунду он уже целовал ее, сжав ее в своих объятиях, безразличный и к своей ране, и к их многочисленным зрителям.

Весьма смутно, опьяненный вкусом ее губ, Спенсер услышал, как подруга Эви Маргарит пробормотала:

— Полагаю, это означает, что с этого момента он должен нам нравиться.

— О, Маргарит, — засмеялась рыжеволосая амазонка.

— Может, мне еще раз стрельнуть в него? — воскликнула тетя Герти.

— Мисс Герти, даже не думайте… отдайте мне эту вещь немедленно!

Эви улыбнулась. Спенсеру не надо было смотреть, чтобы понять, что у тети отбирают лук и стрелу. По крайней мере, он на это надеялся.

— Кажется, мне есть, о чем поговорить с твоими подругами.

— Они полюбят тебя.

— Несомненно, — он ущипнул ее за верхнюю полную губку. — Как ты можешь быть так уверена в этом?

Она накрыла ладонью его щеку.

— Очень просто. Потому что я так делаю.

Он сделал шаг назад, вглядываясь в ее голубые глаза.

— Скажи это.