Скандальный портрет

— Я? Я не могу нести ответственность за все романы, которые случаются в Париже, только потому, что здесь живу.

— Но я не то имела в виду. Помнишь, вчера ночью ты сказал «человек, называющий себя месье Ле Брюн»? Я всегда думала, что в нем есть что-то подозрительное. — Это было не совсем так. Скорее она считала подозрительными всех мужчин, попадавшихся ей на пути. — Но сегодня утром я застала его одного в холле, где мы договорились собраться перед поездкой. И хотя перед этим никто из нас не выходил из своей комнаты, он выглядел как-то… скованно. Он не мог смотреть мне в глаза. Естественно, — фыркнула Эмитист, прищурившись, — не мог, проходимец! Оказывается, он… — Но в этот момент карета остановилась. Они подъехали к дому, в котором второразрядный политик устраивал сегодня неформальный прием.

— Что он?

— Ты не собираешься открыть дверь и помочь мне выйти?

— Нет. Я хочу услышать, что натворил этот проходимец.

— Я скажу тебе, когда войдем внутрь.

— Но там нас могут услышать.

— И что? Мне все равно. Тем более что если мы так и будем сидеть здесь с закрытой дверью, люди могут подумать, что мы…

— И что? — усмехнулся Нейтан, эхом повторяя ее слова. — Мне все равно.

— Ты самый несносный человек, которого я когда-либо встречала.

— Хуже, чем месье Ле Брюн?

— Гораздо хуже, — мрачно сказала она. — Потому что я подозреваю, что ты нарочно меня дразнишь.

— Тогда не надо быть такой соблазнительной и так сверкать глазами.

— Соблазнительной? Ты хотел сказать — вздорной? Все мужчины так говорят.

— A-а, но я не все мужчины. К тому же перед тем, как позволить мне приблизиться слишком близко, ты предупреждала о своих колкостях. Если бы ты действительно была вздорной, тебя бы не волновало, обижусь я или нет.

Нейтан наклонился вперед и крепко поцеловал ее в губы, как раз в тот момент, когда Эмитист открыла рот, чтобы сообщить ему какие-то свои соображения. Он целовал ее до тех пор, пока она не забыла, что хотела сказать. А потом, когда пришла в себя, отпрянул и быстро выпрыгнул из кареты.

Только затем, чтобы протянуть ей руку. На его лице сияла широкая улыбка, и Эмитист помимо своей воли улыбнулась в ответ.

— Ты неисправим, — сказала она, покачав головой.

— Да, я такой, — весело согласился он. — Но будь я другим, у нас ничего бы не вышло, верно? Тебе нужен мужчина, у которого хватит сил, чтобы не истечь кровью, когда ты попытаешься поточить об него свои коготки.

— И ты считаешь, что этот мужчина ты?

— Я тот мужчина, который тебе подходит, — поспешил шепнуть ей Нейтан как раз в тот момент, когда к ним подошел лакей, чтобы забрать у Эмитист пальто. Она вспыхнула. Ей захотелось сделать что-нибудь, чтобы тоже вогнать его в краску. Только она не могла придумать, как это сделать, не попав впросак самой.

— Господи, ты только посмотри. — Нейтан почти машинально положил ее ладонь на сгиб своего локтя, не сводя глаз с вереницы гостей, тянувшейся вверх по лестнице. — Должно быть, они арендовали все здание, а не только один этаж.

Эмитист заметила высокомерный изгиб его губ. Похоже, несмотря на то что он вырос в избранном кругу и был женат на женщине из богатой семьи, Нейтан не жаловал людей, кичившихся своим богатством.

— Ну и… — Оторвав взгляд от мраморных колонн, дорогих канделябров и ливрейных лакеев в париках, Нейтан снова обратил свое внимание на нее. — Ты собиралась рассказать мне, что ответил твой наемный француз, когда ты сказала ему, что он выдает себя за другого.

Неужели? О да. Это тоже разозлило ее.

— С этого все и началось, — согласилась она. — Но потом, вместо того чтобы честно во всем признаться, у него хватило смелости потребовать, чтобы я назвала того, кто мне об этом рассказал.

— Какой наглец, — с притворным ужасом произнес Нейтан.

— Да, это правда. Он вел себя так, словно я не имею права задавать ему вопросы, хотя я дала ему место, требующее особого доверия. Я как раз указывала ему на то, что если он желает сохранить это место, то должен быть честен со мной, когда в комнату влетела Финелла и бросилась его защищать. Она сказала, что это ее вина. Ле Брюн пытался заставить ее замолчать, говоря, что я не знаю всей правды, но Финелла заявила, что не может больше держать меня в неведении, и во всем призналась. Не в том, кто он такой, а в том, что они собираются пожениться, как только вернутся в Англию.

На миг Эмитист пришло в голову, что они устроили какой-то коварный заговор, чтобы обмануть ее. Учитывая, сколько времени они проводили вместе, работая над ее перепиской с французскими коммерсантами, это было совсем не сложно. Мысль о том, что Финелла не оправдала ее доверия, была для Эмитист как острый нож.

То, что они скрывают всего лишь свою любовную связь, стало огромным для нее облегчением.

— Но почему, — удивился Нейтан, продолжая подниматься с ней по лестнице, — им понадобилось скрывать от тебя свою помолвку?