Скандальный портрет

— Ради того, чтобы увидеть на твоем лице улыбку, я готов на все. — Нейтан взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. — Давай, — произнес он просительным тоном. — Расскажи мне о себе. Удовлетвори мое любопытство. Иначе я так и буду строить на твой счет самые дикие предположения.

— Вроде того, что у меня настолько плохой вкус, чтобы продать свое тело такому человеку, как месье Ле Брюн?

— А что ты хочешь? Если ты не даешь мне другого объяснения, почему путешествуешь с ним, что я должен думать?

— Например, что мы с подругой наняли его. Чтобы исполнять обязанности посыльного и гида, потому что двум одиноким женщинам не положено путешествовать одним.

— Так вы его наняли?

Эмитист снова напряглась. На самом деле ей совсем не хотелось, чтобы он узнал что-нибудь о ее жизни. Но это только укрепило его решимость разузнать о ней все, что можно. Все, что с ней произошло с тех пор, как она скоропалительно исчезла из Лондона.

Рука Нейтана скользнула под одеяло и затеяла игру с одной из ее грудей, пока ее сосок не съежился и не превратился в твердую аппетитную ягоду.

— Кто твоя подруга? Как ты с ней познакомилась?

— Это что такое? Ты меня допрашиваешь?

Нейтан перевернулся и, оказавшись сверху, придавил Эмитист к кровати.

— Потому что ты мне ничего не рассказываешь. Расскажи о себе хоть что-нибудь. Ты должна удовлетворить мое возбужденное любопытство.

От такой, переходящей все грани приличий настойчивости у Эмитист глаза полезли на лоб. Кроме того, она заметила, что возбудилось у него не только одно любопытство.

— Хотя бы один факт, — прохрипел он.

— Хорошо. — Эмитист вздохнула. — Мы с Финеллой… — Она слегка заерзала. — Финелла вдова, у нее маленький ребенок и совсем нет средств. А я унаследовала дом от своей весьма эксцентричной тетушки и последние годы живу там. Мы… договорились.

— Это… — Нейтан насупился, пытаясь сосредоточиться, — целых семь фактов. Ты очень великодушна. — Он чмокнул Эмитист в бровь. — Думаю, это заслуживает награды.

Он раздвинул ей ноги.

— Ты самый наглый, самоуверенный тип, способный довести до бешенства кого угодно…

— Не забудь сказать «неотразимый», — перебил он, скользнув к ней внутрь. — И прежде чем ты выцарапаешь мне глаза, вспомни, что я тоже считаю тебя неотразимой.

Ее глаза расширились, мышцы обмякли.

— Правда?

— Совершенно неотразимой. — Он поцеловал Эмитист в подбородок, а потом, когда она отклонила голову в сторону, — в шею. — Неужели ты в этом сомневаешься? Я гонялся за тобой по всему городу, несмотря на то что считал тебя любовницей другого мужчины.

— О-о! Хм-м. Ты…

— Да. — Нейтан стянул с нее одеяло и устремился в очередную атаку.

Прошло много времени, прежде чем они снова смогли заговорить.

Когда Эмитист открыла глаза, Нейтан стоял над ней с подносом, на котором она увидела бокалы, сыр, фрукты и большой кусок хлеба.

На Нейтане не было ничего, если не считать ленивой улыбки.

— Закуска, миледи, — сказал он, опустив поднос на прикроватный столик и пристраиваясь на краю кровати. — Не хочу, чтобы по дороге домой ты упала в голодный обморок.

Эмитист вдруг осознала, что скоро ей придется встать и пойти домой. Она не знала, сколько времени проспала, но в этой постели они провели не меньше нескольких часов.

— Когда я снова тебя увижу? — спросил Нейтан и, налив вино из графина в один бокал, протянул его Эмитист. — Надеюсь, скоро?

Горячность в его голосе несколько сгладила укол, оставленный его более чем прозрачным намеком на то, что ей пора уходить.

— Завтра вечером, я думаю. Мне придется сказать… моей подруге Финелле, что, раз мы пробудем в Париже недолго, ты должен работать над портретом каждый день.

Нейтан, слегка нахмурившись, отвернулся, чтобы сорвать несколько виноградин.

— Я надеялся, что мы сможем встречаться и днем тоже, — сказал он, кладя одну из них в рот. — Мне бы хотелось показать тебе Париж. Настоящий Париж. Не тот, который покажет тебе твой наемный гид, а тот, в котором живут местные жители. К тому же завтра воскресенье.

Нейтан снова повернулся к Эмитист, и открытое нетерпеливое выражение его лица напомнило ей о тех днях, когда они были моложе и могли говорить… обо всем, о чем угодно.

— Я мог бы вывести тебя за barrier, например в Жардин-де-ла-Гетэ. В субботу парижане получают деньги и обычно отправляются за barrier, чтобы их потратить, потому что там не действуют парижские пошлины. Это похоже на огромный праздник под открытым небом, весь день веселье и танцы.

Что-то дрогнуло в душе у Эмитист. Нейтан понятия не имел, насколько она богата. Глядя на ее платье и выслушав ее историю, он думал, что они с Финеллой собрали свои сбережения и приехали, чтобы развлечься в соответствии со своими скромными возможностями. Это означало, что он действительно хотел провести время с ней.

— Извини, — ответила она, обнаружив, что, отказывая ему, испытала укол сожаления. — Но у меня уже есть другие планы.

— Ты можешь изменить их.