Скандальный Роман (СИ)

Опускаю взгляд на лицо спасенной девушки, встречаясь с глубокими почти черными огромными перепуганными глазищами. Она довольно симпатичная и совсем юная, и смотрит на меня с таким потрясенным выражением, что я немного теряюсь в темно-вишневом взгляде. А когда девушка прижимается лицом к воротнику моего пальто, и втягивает аромат моего парфюма, я впадаю в легкий ступор. Я не каждый день спасаю смазливых девиц, которые балдеют от запаха Diог Fahrenhеit, которым я пользуюсь уже много лет. Странное ощущение, но приятное. Сбросив наваждение, я встаю на ноги и помогаю подняться девушке, которая продолжает пялиться на меня как на героя в сверкающих доспехах. Черт, надеюсь, что она меня не узнала. Ненавижу вопросы вроде: «А вы тот самый Алекс Джордан? Я ваш давний фанат. А что вы сейчас пишете? А вы знаете, я тоже немного пишу, не могли бы вы посмотреть… и т. д. и т. п».

— О, нет! — жалобно всхлипывает девушка, глядя, как по ее телефону один за другим проезжают автомобили, превращая его в горстку раздавленного хлама.

— Думаю, он не ценнее, чем твоя жизнь, — улыбаясь, произношу я, разглядывая правильные черты лица спасенной и темные длинные волосы, спутавшиеся во время падения. — Это не самая худшая картина, которую мы могли бы сейчас наблюдать, — добавляю я, замечая пятна от пролитого кофе на ее руках и одежде. Мой взгляд непроизвольно скользит вниз, оценивая миниатюрную фигурку. О чем ты думаешь, Джордан? Она совсем ребенок, а ты гребаный педофил.

— А я так хотела кофе, — малышка очаровательно кусает полные губки, поглядывая на меня своими бездонными глазами из-под черных длинных ресниц. Какое-то время мы молчим. Меня не то чтобы смущает ее завороженный взгляд, прикованный к моему лицу. Скорее, забавляет. Мое чутье подсказывает, что девушка не в курсе, кто я, и ее интерес вызван не былой славой Алекса Джордана.

— Спасибо… тебе, — она первой нарушает молчание, робко улыбаясь. Я держу ее за руку, находясь в состоянии легкой эйфории от совершенного подвига. Опускаю взгляд на ее ладонь, ища там повреждения. Но вроде все в полном порядке. Девушка не пострадала. — Кажется, ты спас мне жизнь. А вот мой телефон и кофе погибли…

— Алекс Джордан, — представляюсь я и немного хмурю брови, замечая удивление, а потом и восторг в распахнутых глазах.

— Меня зовут Руслана, — она переходит на мой родной язык и совершенно искренне, немного наивно улыбается. — Руслана Мейсон. Или Ру…

— Или Лана? — прерываю ее я, не веря в такое совпадение. Мне кажется, я вечность не слышал русской речи. Нет, с Анной и детьми мы общаемся на русском, но это немного не то. Среди студентов и коллег очень мало выходцев из России. — Кажется, нам есть, о чем поговорить, землячка. Новый телефон пока не обещаю, но, может, кофе? — спонтанно предлагаю я, руководствуясь внезапным порывом. А почему бы и нет, раз уж я все равно везде опоздал. Иногда приятно побыть немного героем в глазах юной черноглазой красавицы, а не депрессивным неудачником, которым я чувствую себя последние несколько лет.

Руслана

— Боже, меня исключат, если я провалю и этот экзамен! — хнычу я, сильнее сжимая телефон в ладони. Нести два стаканчика кофе в дрожащей руке и разговаривать по телефону одновременно — не самая лучшая идея, особенно, когда ты спешишь на пару и пробираешься через самое сердце каменных джунглей Манхэттена. Если вы думаете, что Нью-Йорк также прекрасен, как показывают вам его в фильмах, спешу разочаровать — только не утром. Неимоверных размеров толпа одинаковых клерков, шумных студентов, утонченных бизнес-леди и даже стаи вонючих бродяг — вот что не дает мне окончательно и бесповоротно полюбить этот город. Обычно до учебы я добираюсь с парочкой новых синяков. Однажды мне даже прилетело в голову от туриста, что кричал от восторга и размахивал палкой для селфи. И это я вам еще истории из метро не рассказывала… конечно, Нью-Йорк прекрасен, но чувство отчаянья и одиночества не покидает меня даже среди целой толпы таких живых, интересных и амбициозных людей. Мы все — стадо, а я овечка — которая вечно пытается свернуть в другую сторону.

Сломать систему и стереотипы, и правила, которые с детства внушил мне отец, воспитывая в тотальной строгости.

Я, как и многие, пошла учиться туда, куда отправили родители (а точнее отец и моя мачеха). Они и слышать ничего не хотели о Йеле и даже о факультете искусств в Колумбийском. По их мнению, я должна получить «востребованное» образование. Все мои творческие порывы они всегда срубали на корню.

— Ру, ты сама прогуливала философию и кучу других пар весь семестр, — снисходительный голос подруги заставляет меня напрячься еще больше. Кейт могла бы и поддержать меня, но на самом деле подруга права — когда ты учишься в Колумбийском университете, у тебя нет права на ошибку. Мне светит парочка пересдач, но если я провалю и их, то никакие деньги мне не помогут. А именно зарабатывая деньги, я пропускаю пары. Долбанный замкнутый круг.