Скандальный Роман (СИ)

— Любишь читать? — он насмешливо приподнимает бровь, когда замечает, с каким интересом я разглядываю книги на полках. В зелено-карих глазах мгновенно вспыхивает непонятный мне почти одержимый интерес, который не на шутку меня пугает. Но всего лишь на мгновение. Остальное время я пропадаю в омуте его взгляда, не переставая чувствовать себя экспериментальной белой мышкой в запущенном им колесе, за которой он пристально наблюдает. Не знаю, как это объяснить, но меня не покидает чувство, что Алекс воспринимает меня не просто как куклу или красивую девушку, а читает душу с лица и движений губ, заглядывает в мои мысли… сглатываю, стараясь расслабиться, чтобы унять мурашки по коже.

Хватит. Ты не в долбанном романе, Лана. Не забывай — это реальность, и тебе не стоит приписывать ему качеств, которых он пока не проявил.

— И что последнее ты прочитала? — интересуется он, пока я автоматически беру с полки первую попавшуюся книгу. Мне просто необходимо что-то держать в руках, поглаживать твердый переплет… это очень успокаивает, особенно когда находишься на внезапном «свидании», от которого дух захватывает.

— Мм… — не уверена, что он одобрит то, что мне нравится. Хотя с какой стати я хочу ему нравиться? Я такая, какая есть.

Мир не рухнет, если мы больше никогда не увидимся.

— Дай угадаю: роман про оборотней. Или про добрых вампиров, которые влюбляются в невинных девушек, — иронично замечает он, глядя на меня, как на… да, на маленькую девочку. Так и есть. Мне двадцать, но многие дают не больше семнадцати, даже когда я накрашена. Я — ребенок для него. Что ж, тогда я раскрою карты. У меня никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление.

— О да. Мне не стыдно в этом признаться: я читаю романы, — смело выдаю я. — Некоторые из них грязные, эротические, но вот вампиров и оборотней совсем не люблю. Я и сама увлекаюсь написанием историй… — чуть тише добавляю я, кидая на него робкий взгляд. Мне кажется, я вижу искры в его глазах и надеюсь, это реально интерес, а не моя привычка разглядывать выражения взглядов своих собеседников и придавать им значение. — Но последнее, что я прочитала это — Дэниел Киз. «Цветы для Элджернона» и «Множественные умы Билли Миллигана».

— Так-так. Ты пишешь? — отпивая эспрессо и прищурив веки, спрашивает он. Приятный, низкий мужской голос с бархатными нотками запускает почти забытые процессы в моем организме… я едва сдерживаю свое шумное дыхание и ощущаю приятное покалывание внизу живота. Это просто странно. Ужасно. Не помню, когда в последний раз звук голоса пробуждал во мне такой широкий спектр чувств и эмоций. — И что ты пишешь?

Узнаю этот снисходительный взгляд. Я редко говорю кому-то, что пишу, и пишу с самого детства, потому что натыкаюсь на скептические комментарии и фразы в духе «ты занимаешься ерундой». А уж родители и вовсе считают, что я ничем не занимаюсь и трачу время зря, стуча целые ночи по клавишам. Год назад я, наконец, перешла от коротких рассказов к настоящему делу: начала писать роман и выкладывать его в сети. Увы, ничего кроме критики и нелестных отзывов я на него пока не получила. Но я благодарна тому скромному числу читателей, которые высказались о романе довольно положительно.

— Да. Пишу… для себя. Пыталась вдохновиться романами Дэниела Киза. Я пишу историю… — мне становится неловко, щеки обжигает огнем изнутри, но я продолжаю: — Это эротический, психологический триллер, — еще больше краснею, произнося слово «эротический». — Про парня с раздвоением личности и тяжелым детством, если быть краткой. Он влюбляется в девушку, а его вторая личность хочет ее разрушить. Ну а дальше полный трэш… отношение хищника и его жертвы во всей красе, — немного путано произношу я, прекрасно представляя, как выгляжу со стороны, когда рассказываю узкому кругу избранных о своих историях. — Только я получаю совсем мало хороших отзывов. Но те, что положительные — греют душу и придают мне сил писать дальше, — с придыханием заканчиваю я.

Алекс замирает, вновь внимательно изучая черты моего лица. Теперь он смотрит на меня так, будто не верит, что я реальное существо, а не голограмма, которая внезапно свалилась на его голову и несет всякий бред. Я невольно скольжу взглядом по двухдневной щетине, задавая самой себе глупые вопросы: бреется ли он каждый день? И почему забыл сегодня и вчера? Целует ли чьи-то губы, потираясь колючим подбородком о ее щеки?

Боже, это безумие какое-то. Наваждение. Нужно очнуться.

— Ого. Я ожидал чего угодно от такой милой девушки. Например, наивных романов, фэнтези с драконами, но никак не психологический триллер про отношения с насилием, — его раскатистый, мягкий смех заставляет меня улыбнуться. Кажется, я не улыбалась столько всю прошедшую неделю, как сегодня.