Скандальный

– Помнишь, как мы познакомились? Ты нанюхалась до потери сознания, а вскоре после того, как ты сообщила о беременности, мне пришлось упрятать тебя в реабилитационную клинику, чтобы ты пошла на поправку и у моего ребенка не выросла вторая голова из-за твоих наркотиков. И это было еще до того, как я узнал, что твой дружок на стороне – наркобарон. Не желаешь ли пописать в стаканчик, дорогая Валенсиана?

Ее лицо побледнело, и я видел, как медленно, но верно подступает страх. Вал употребляла. Джордан снабжал ее. Она с трудом сглотнула. Отступив в сторону, я жестом пригласил ее войти в лифт.

– Дамы вперед.

Она вошла, прекрасно понимая, что произойдет, как только мы окажемся в моем кабинете.

– Только после тебя, говнюк.

Глава 32 Трент

– Черт возьми, люблю, когда мы становимся бездушными. – Дин зажег сигарету, растянувшись на диване возле олимпийского бассейна Вишеса, и бросил в того незажженную спичку. – Прости за каламбур, говнюк.

– Охренеть, как смешно, – ответил Вишес, развалившись на шезлонге, словно сумасшедший титулованный король, и бросил в рот виноград. – Но должен сказать. Выражение лица Вал, когда она подписывала бумаги, было бесценно. Я бы посочувствовал ей, да только она даже не спросила про Луну. Готов поспорить, она кинулась в ближайший бар, чтобы попытаться подцепить какого-нибудь богатого старого бизнесмена, пока не закончился час скидок.

Вишес листал документы, которые мы уже изучили на этой неделе с Эли Коулом – юристом и отцом Дина. Последняя пара дней прошла в суматохе, мы все носились, как обезглавленные курицы, пытаясь пересечь каждый гнусный замысел, который Джордан Ван Дер Зи сплел против меня. Друзья помогали мне и были рядом, как жаждущие крови гончие псы.

– Твоя бывшая подружка спасла твой зад. Хорошо, что она уже не малолетка и смогла рассказать все о правонарушениях отца.

Все внутри скрутило от его слов, и я принялся теребить нижнюю губу пальцами, чтобы это скрыть. Я сидел на краю журнального стола, пытаясь сделать вид, будто мое сердце не сгорело дотла от звука ее имени и мысли о том, что она предала меня, защищая отца. Когда я отправил Дина, Вишеса и Джейми за ней, правила были просты – не говорить ей о Джордане и Вал. Я не хотел ее сочувствия, не хотел, чтобы она постучала в мою чертову дверь с крокодильими слезами.

Хотя сам я все время хотел постучать в ее дверь.

Луна была у моих родителей. Уже давно перевалило за полночь, она была живой, здоровой и моей, но все равно я ощущал этот голод. Дыра глубоко внутри меня поглотила все мои чувства и выплюнула их обратно в форме какого-то оцепенения.

– Эди что-то говорила?

Дин рассмеялся.

– Говорила? Да она пела, как канарейка. Дала нам уйму информации о том, как жестоко он обращался с ней и со своим сыном. Да, Эди щедро снабдила нас всей нужной информацией. А как, по-твоему, Аманда обеспечила тебя гарантированным делом? Эди рассказала о жестоком обращении, о том, как он пренебрегал ими, как хватал ее до синяков. Потом упомянула о том, что отец постоянно делал матери чай, чем вдохновила моего внутреннего наркомана, и я сложил два плюс два. Он накачивал ее мать наркотиками. Только она, черт возьми, об этом не знала.

Чай. Всю информацию я получил от Аманды. Но многое из того, что она мне предоставила, было составлено из обрывков информации, которую раскрыли мои друзья и Эди.

– А еще Эди пересеклась с женщиной, которая помогает ей с делом ее брата – с твоей подружкой Соней. – Губы Дина изогнулись в заговорщицкой улыбке.

Мы сидели возле бассейна, но лицами друг к другу. С моего сердца, словно камень, свалился груз, и я снова начал дышать, закашлявшись от сладкого, противного дыма, застоявшегося в легких.

– Каким боком Эди выяснила контактные данные Сони? – Я стиснул зубы.

– Соня – мать ее лучшего друга, – ответил Вишес, разведя руками в духе «зацени, какая хрень».

Я напряг челюсти.

– Бэйна?

– Пять очков мужику с сорокасантиметровым членом, – похлопал Дин.

– Такой сукин сын, – рассмеялся Джейми. – Ты бы видел, как они с Вишесом сверлили друг друга взглядом. Честное слово, Вишес так и спросил, не был ли он, часом, его китайской копией.

Мы вчетвером тихо засмеялись, а потом Вишес вскинул бровь.

– Эй, придурок? – окликнул он меня с шезлонга.

Я оторвал взгляд от сигареты.

– Ага?

– Ты скучаешь по ней?

Вишес был не из числа говнюков, любивших вести сердечные разговоры. Он не вел их со своей женой и уж точно не вел со своими друзьями, а значит, у него был мотив. Ложь вертелась на языке. Неважно, насколько ты большой, рослый, старый или богатый, когда речь заходит о девушке, которая разбила твое сердце на тысячу осколков, ты всегда остаешься тринадцатилетним ребенком, который все еще не знает, что делать со своим членом и бушующими гормонами.

Я пожал плечами.

– Отвечай словами, Мьют, – давил он.

Все смотрели на меня. Я, прищурившись, отвел взгляд в сторону бассейна.

– Она часть меня, – признался я.

Вишес встал, сунул руку в карман и бросил мне какой-то маленький предмет. Я поймал его и, разжав ладонь, уставился на него в неверии.