Скандальный

– Правда, – причитала я, водя ногтями по его спине и ощущая мурашки даже сквозь футболку. – Бэйн тоже меня трахал, – дразнила его я.

Он ответил, как я и хотела. Громким шлепком по заднице. Я застонала, ощущая знакомый восторг, который мог пробудить во мне только Трент, и шире развела ноги, пока он шел к домику.

– Он никогда не трахал тебя, как я, и мы оба это знаем.

Вернее и не скажешь, а когда он бросил меня на стог сена, словно тряпичную куклу, возвышаясь надо мной, я мысленно взмолилась, чтобы он снова поцеловал меня, как целовал в доме Вишеса. Будто в мире не существовало никого, кроме нас двоих. Напоминая мне о том, что мы были живы и прекрасны.

– Поцелуй меня, – вздохнула я, моргая.

Пожалуйста, молили мои глаза. Сейчас же, требовали они.

Было поразительно наблюдать, как ради меня он сбрасывал с себя злость, оставаясь при этом полностью одетым. Как опустился передо мной на колено, наклонился ко мне и, обхватив рукой затылок, притянул к своему лицу, а потом нежно коснулся губами моих губ. Будто в том, что мы делали, был какой-то смысл. Будто все не выйдет нам боком, когда он объявит войну моему отцу или когда отец узнает, что я спала с ним.

Он разомкнул губы и надавил языком, чтобы раскрыть мои. Я наклонила голову, открывая ему доступ. Прижала ладони к его колючим щекам и почувствовала, каким живым он был под кончиками моих пальцев. Я поцеловала его сильнее, жарче, вкладывая в поцелуй частичку своей души и стараясь, чтобы она проникла в него как можно глубже и он никогда меня не забыл.

Трент обхватил мою взмокшую шею пальцами, зацепив несколько прядей светлых волос, прилипших к коже, и нежно сжал ее, скользя своим языком по моему. Он жадно пососал мой язык. Я закатила глаза и вся сжалась внутри.

– Мне стоит избавиться от тебя, Ван Дер Зи. Мы уже приближаемся к критической точке.

– Валяй. Умолять я не стану.

Я сглотнула под давлением его ладони, не сводя с него глаз, но увидела, как он высвобождает член. Я знала, что мы сделаем все так, как нравилось нам обоим. Как животные. Не снимая одежды, с прилипшим к коже сухим сеном, а громкие шлепки кожи о кожу будут напоминать, что в том, как мы хотели друг друга, не было ни красоты, ни изящества. Мы займемся сексом так, как задумала природа. Без гордости, достоинства или стыда. Мы не станем заниматься любовью. Мы будем бороться до конца, как и во всем остальном.

– Не станешь умолять, – повторил он, и его лицо украсила растущая ухмылка.

Он издевался, держа член в руке и прижимая его к моему входу, все еще скрытому тканью белья. Приятно кружил головкой по половым губам, дразня меня до безумия. И вновь я заметила, что задыхаюсь от страсти к нему.

– Не стану.

– Не станешь, – сказал он снова и толкнул член внутрь прямо через трусики.

Ткань белья натянулась, болезненно впиваясь мне в бедра, и, вздрогнув, я запрокинула голову.

Я хотела большего.

Хотела сильнее.

Я хотела все.

Я застонала, впилась пальцами в его джинсы и белье, потом сжала его задницу, шире разведя ноги.

– Что мы делаем?

– То, что я обещал себе не делать больше никогда. Трахаемся без презерватива.

Он усмехнулся и поцеловал меня в губы, потом в щеку, а потом в лоб. Коснувшись губами моего уха, он прошептал слова, после которых он наверняка еще долго ничего не скажет.

– Запомни, Эди, не умоляй.

А потом он перевернул меня. Я оказалась животом на стоге сена с приподнятой вверх задницей. Все произошло так быстро, что я даже не успела осознать, как он сорвал с меня трусики. Они разошлись по швам с одного края, и я вскрикнула от неожиданного неприятного ощущения. Сжала руками ворох соломы, пытаясь оглянуться и увидеть, что он делал. Но Трент быстро схватил меня за подбородок и развернул лицом в пол.

А затем он один за другим ввел в меня один, второй… третий палец. Согнув средний, он сразу задел точку G. Он безжалостно двигал рукой, заставляя меня извиваться, а все мое нутро взывать, чтобы я вырвалась.

Не умоляй. Не проси о большем. Я уже хотела слишком многого.

Позвоночник, словно фитиль, медленно и яростно таял. Первый оргазм казался диким, противоестественным. Будто мое тело расходилось по швам, как слишком туго завязанный корсет. Щелк-щелк-щелк. Мышцы напрягались, живот сводило, пальчики на ногах поджимались, а каждый орган моего тела принадлежал ему. Жар был невыносимым. Всего было слишком много, и вместе с тем недостаточно. Я была готова рассыпаться на атомы, на мельчайшие клетки, но что хуже всего, я знала, Трент потом не станет собирать меня воедино.

Дрожа, будто мое тело больше мне не принадлежало, я кончила на его пальцы, чувствуя, как истекаю влагой. Он убрал руку и, сжав член в кулак, смазал его следами моего возбуждения.

Одним ловким движением он поставил меня на четвереньки и направил член к заднему проходу. Но не успел он даже прикоснуться ко мне, как я отодвинулась.

– Ты сводишь меня с ума, – признался Трент.