Скандинавия. Разочарованный странник

Я ездила на работу к пяти утра. Каждое утро в любую погоду я видела Берга на автобусной остановке рядом с бензоколонкой. Он сидел и ждал несуществующего автобуса (зимой автобусы в Мариехамне по этой дороге не ходят). Можно ждать хоть до посинения, автобус всё равно не придёт, разве что хватит терпения дождаться весны, когда возобновится движение по этому маршруту. А почему бы, действительно, и не дождаться? Времени у Берга было навалом. Завидев мою машину, он вставал и приветствовал меня царственным и торжественным жестом, как Брежнев с трибуны. Я всегда махала в ответ.

Благодаря Бергу я чётко увидела картину своего будущего. Если я останусь на острове и проживу здесь ещё лет десять, без всякого интереса, лишённая друзей и возможности двигаться дальше, разве не случится со мной то же, что и с ним? Мне тоже станет казаться, что я знаменитый режиссёр и приехала на остров снимать фильм. Через месяц я уеду назад в большой город, где много людей и машин, рекламы, огней, где масса дел и все куда-то бегут. А пока что я в Мариехамне, я снимаю кино, и мне это удаётся чертовски хорошо, у меня есть очень интересный материал. Тут, конечно, тоска зелёная, но работа есть работа. Господи, ну как только эти аландцы здесь живут? Ума не приложу! Неужели это можно воспринимать всерьёз? Почему они не переезжают? Ах, да какое моё дело? Это же меня всё равно не касается. Я выполнила сегодняшнюю норму, отсняла целую плёнку, а теперь пойду выпью чего-нибудь крепенького за здоровье аландского мэра.

Я бы точно спилась, не пьянея, и сама сошла бы с ума. Бродила бы по улицам города, сидела бы одна в кафе, улыбаясь чему-то и разговаривая с воображаемыми кинозвёздами. С той только разницей, что денег на ноутбуки и камеры у меня бы не было. Жила бы сама по себе, в своём мире, так далеко от всего на свете. И если бы меня в какой-то момент не стало, ничего бы не изменилось.

Январь 2004 года В Мариехамне никто не гуляет

В Мариехамне никто никогда не гуляет. У нас есть друг Миша, который живёт и учится на Оланде уже, наверное, лет пять. И вот к нему как-то раз приехала в гости его русская девушка Оля. Она впервые оказалась на Аландских островах. Девушка темпераментная, живая, очень весёлая. В Питере вращается в кругах высокой моды. У неё что ни день, то показ мод, или примерки, или репетиции, или презентации. Несколько лет они жили врозь: Миша к ней ездил, а она к нему — ни разу. Только по фотографиям знала, что за Аландские острова такие. И до чего же ей нравились эти фотографии! Особенно тихие закаты, отражающиеся в морских заливах.

Миша немного боялся везти Олю к себе: а вдруг ей не понравится. Она же привыкла к ночной жизни, ей здесь покажется скучно. Но Оля его заверила, что сыта по горло городской суетой и хочет просто отдохнуть: ничего не делать, гулять, спать, любоваться природой. Она возьмёт с собой фотоаппарат и будет фотографировать море.

Им пришлось чуть-чуть поволноваться из-за визы, но вот наконец всё готово. Оля позвонила из Турку, что уже села на паром.

С утра Миша её встречает, они идут через заснеженный город; вокруг ни единого человека, и с парома — огромного — Оля тоже сошла одна. Ночью навалило ещё снега, дороги все белые, и ни единого следа пока что не видно.

Оля спрашивает:

— Где все люди?

Миша говорит:

— Ещё рано, они не проснулись, здесь очень поздно встают.

А сам знает, конечно, что долго он на таком вранье не продержится…

Ну, они поспали с дороги, поели, Миша повёл Олю гулять, показывать город. Опять никого нет.

Красота неописуемая. Красные яблоки на голых яблонях, красная рябина, стайки свиристелей. Сиреневое незамёрзшее море в конце каждой улицы. Белый чистый снег лежит на мостовой, и на тротуарах он совсем не тронут, а на проезжей части — след от пары машин. Тишина как в лесу, только ветер свищет. В центре вроде бы встретились две старушки в лыжных костюмах: стоят, разговаривают. Наши друзья их осмотрели и дальше пошли. Оля сильно удивилась: день на дворе, а в городе никого! Но Миша и тут отмазался:

— А все на работе, или в школе, или занимаются домашними делами, у кого есть дети. Время-то рабочее!

Ну, хорошо, посидели дома, Оля уже нервничает, делать ей нечего. Телевизор посмотрела бы, да вот только не показывают ничего по понедельникам. Аландский канал крутит одну и ту же программу в течение недели, а сегодня и вовсе выходной. Остальные каналы не ловятся без дополнительной платы.

Вот и вечер наступил, за окном всё стало синим. Посмотришь на улицу, а там как в деревне. Темнота, фонари стоят на расстоянии ста метров друг от друга. Один фонарь — во-о-он на том перекрёстке, а другой — во-о-от на этом. Вышли на улицу, а там опять никого нет! Семь вечера, а как будто вымерло всё, даже в окнах свет не горит. Страшно! Вон что-то большое ломанулось через дорогу, и в лес. Ветки трещат. Оля опять спрашивает:

— Куда все делись-то?

Миша говорит:

— А уже все спать легли. Здесь ложатся очень рано. Вот завтра суббота, завтра посмотрим.