Скандинавский детектив. Сборник

По всеобщему мнению, социальные работники имеют право совать нос куда угодно. Люди испытывают к ним просто детское доверие. Не была исключением и такая толстокожая особа, как фру Норстрем. И к тому же она не забывала про обещанную награду за потраченное время. Так что разговор в конце концов перешел на причину осуждения Боттмера.

— Здесь жила некая фрекен Розенбок, вы ее наверняка не знали, верно? Значит, нет? Ну, она была стара и богата, и Боттмер вел ее финансовые дела. Потом она внезапно умерла, а потом…

Внезапные кончины неодолимо привлекали любопытство Пауля.

— От чего она умерла?

— Не знаю, но случилось это как гром среди ясного неба, а когда стали пересчитывать деньги, сорока тысяч не хватало.

— А не больше? Я бы сказал, что человек с возможностями Боттмера… Так что речь о большей недостаче не шла?

— Нет, ничего подобного. Думаю, он вполне мог вернуть эту сумму, если бы ему дали больше времени. Но нотариус Эркендорф, который занимался наследством, человек педантичный, и он не дал бедняге времени выкрутиться. Как только обнаружил, так и подал заявление.

Больше ничего заслуживающего внимания Пауль так и не узнал. Теперь пришла очередь спрашивать фру Норстрем.

— А как насчет компенсации за потраченное время?

— Она составит пятнадцать крон,— официальным тоном сообщил Пауль.— Напишите расписку, я вам сразу все выплачу.

Казалось, фру Норстрем просто потрясли такие методы ведения дел. Вначале она выхватила из ящика пачку бланков гостиничных счетов, но потом передумала и принялась искать бумагу. Пауль, стоя за ее спиной, помогал сформулировать текст расписки.

Бумагу он узнал сразу, да и почерк показался знакомым. И тут он сообразил, где видел и то и другое, и усмехнулся при мысли, что генеральше предстоит выплатить пятнадцать крон в качестве компенсации за потраченное время автору того самого анонимного письма.

4.

Когда он вернулся в «Гранд-отель» и хотел взять ключ от номера, ночной портье сказал:

— Профессор Кеннет, вам звонили.

— Откуда?

— Из города. Фру Викторсон просила, если вы вернетесь до половины десятого…

Часы только что пробили девять. Наверху в своей комнате Пауль набрал записанный номер. Отозвался женский голос.

— Фру Викторсон? Это доктор Кеннет.

— Я хотела бы с вами поговорить. Можете сейчас? Мы живем на площади, тот же дом, где магазин, привратник вам покажет, если сами не найдете. Вход в квартиру с обратной стороны дома.

В Аброке все было буквально рядом. Через десять минут Пауль Кеннет уже сидел в ампирной гостиной под картинами, которые дарят начальству на юбилеи.

Жена Викторсона была ослепительно красива в королевском голубом шлафроке. Казалось, у нее есть все достоинства, приличествующие молодой женщине, и еще нечто сверх того.

— Я пригласила вас, — сказал она, — прибыть сюда, поскольку не питаю доверия к гостиничным телефонисткам, если речь идет о частных разговорах. А наш разговор будет весьма частным. Адвокат Боттмер принадлежал к ближайшим друзьям моего мужа и моим тоже.

— И к моим, — добавил Пауль. — Но когда-то очень давно.

Фру Викторсон не могла скрыть удивления.

— Так вы знали его лично? Я думала, что вы детектив.

— Из этого следует, что вы пригласили меня, чтобы дать мне какую-то информацию. Ну тогда говорите!

— Информацию? — неуверенно переспросила фру Викторсон. — Не знаю, смогу ли я быть вам полезна по этой части. Ведь о случившемся я знаю не больше, чем все остальные.

— В таком случае,— невозмутимо заметил Пауль,— вы пригласили меня в надежде, что какую-то информацию мог бы дать вам я. Но этого от меня не ждите.

Тем самым Пауль положил конец возможным планам фру Викторсон расспрашивать его в ходе невинной светской беседы. Теперь ей приходилось выкладывать карты на стол.

Он никак ее не торопил и спокойно разглядывал комнату, ожидая ответа. Гостиная имела прелестные старинные пропорции. Обстановка импонировала, хоть и не была особенно изысканной. Ковер настоящий — у Викторсона деньги водились.

Тут он неожиданно увидел хозяйку в профиль. И она привлекла его внимание. Паулю нравились женщины скорее иного типа, чем фру Викторсон, но он молча отдал должное ее формам.

— Вы спрашиваете, зачем я вас пригласила, — наконец отозвалась она. — Так я скажу. Я хотела попросить вас не устраивать скандала.

— Думаю, пока об этом речи не идет, — ответил он намеренно нечетко, чтобы у нее был повод продолжать.

— Вы явно не жили в маленьком городке. А я тут живу с рождения, так что знаю, как бывает. Тут все видные люди как-то связаны и зависят друг от друга. Они либо родственники, либо ведут общий бизнес или общую политику. Невозможно затронуть одного, чтобы не ощутили все остальные.

— Кого вы имели в виду под «видными фигурами»? Своего мужа?

— Он тут один из самых видных, это вам подтвердит любой.

— Жаль, но я с ним незнаком и не собираюсь заниматься его персоной. Меня интересует только Боттмер и его судьба.

— Прекратите это! Он мертв. Ему вы уже ничем не поможете, зато другим можете навредить.

— Другим? Это вашем мужу?

— И ему тоже. И даже мне.

«Ее женская привлекательность начинает становиться неприятной», — подумал Пауль и встал.