Скандинавский детектив. Сборник

— Кто в Аброке раз оступится, то поступит умно, если больше тут не покажется. Хотя никто и не станет захлопывать двери у него перед носом, он сразу поймет, что его пребывание тут нежелательно. Меня огорчило, когда я узнал, что случилось с Боттмером, ведь прежде мы были близкими друзьями. Но что прошло, то прошло. Ему не стоило возвращаться. Полагаю, он должен был знать, что мы всегда держимся вместе против нежелательных особ. Нам ничего иного не остается. Теперь вы поймете, что я вполне готов поверить, что у него случился внезапный приступ помешательства.

Слова Викторсона отдавали угрозой. Пауль буквально чувствовал давление. И реагировал как всегда в подобных случаях.

— Чем больше я думаю об этом объяснении, — он несогласно покачал головой,— тем менее правдоподобным оно мне кажется.

— Недостаток понимания — это ваша проблема,— неумолимо возразил коммерсант.

Искушенный председатель умеет, прежде чем ударить молоточком, выждать именно столько, чтобы какой-нибудь шустрый участник дискуссии успел еще попросить слова. Викторсон выждал именно столько, сколько требовалось посетителю, чтобы дать понять, что он изменил свое мнение. Но поскольку никаких подобных признаков не проявлялось, коммерсант поднялся.

Пауль Кеннет встал одновременно с ним.

— Простите, что я отнял столько времени.

— Я вам все-таки желаю извлечь из нашего разговора какую-то пользу.

— Большую пользу. — Пауль вежливо поклонился. — Большую, чем вы думаете.

Поль ждал на складе, пока коммерсант гасил свет и запирал дверь конторы. На стене над рабочим столом с материалом для побелки расплылось красное пятно. Поль уже заметил его, когда шел с Викторсоном в контору. Теперь у него было время присмотреться к нему поближе.

Пятно могло возникнуть, например, если кто-то толкнул жестянку с краской и она тонкой струйкой выплеснулась на стену. Как это случилось, наверняка мог бы прояснить кто-нибудь из сотрудников Викторсона, подумал Пауль. Но сомнений, что это за краска, у него не оставалось. Это был сурик.

5.

Вышел он от коммерсанта в половине одиннадцатого. На улице немного прояснилось, но в отель пришлось возвращаться сквозь белесую мглу, висевшую над площадью.

Прошло уже пять часов, как он пообедал, так что он отправился в гостиничный ресторан ужинать. За соседним столом одинокий мужчина потягивал грог. Смахивает на лесника, подумал Пауль, бегло взглянув на него.

— Мадьярский гуляш? — предложил официант.

Пауль снова посмотрел на лесника, который в ответ молча, но выразительно покачал головой. Официант удалился с заказом на жареную курицу.

— Я был настолько глуп, что согласился с его предложением, — заметил лесник, будто оправдываясь перед Паулем. — Мадьярский гуляш! Скорее мадьярская галоша!

— Я всегда готов учиться на ошибках, — улыбнулся Пауль. — Предпочтительнее на чужих, это обходится дешевле.

Они перекинулись парой слов насчет ресторанной кухни, сошлись на том, что лето выдалось холодным, а осень промозглой, и, наконец, разговорились о видах на погоду. Лесник в шутку заметил, что метеорологи наверняка бросают монетку, чтобы определить, что врать в прогнозе.

Появился официант с подносом, и Пауль уже собрался закруглять беседу, когда лесник подал ему руку.

— Полагаю, мне нужно представиться. Скродерстрем.

— Кеннет. Вы, видимо, здешний врач?

— Да. А вы тот, кто приехал выяснять обстоятельства смерти Стуре Боттмера?

«Не нужно притворяться,— подумал Пауль,— ты знал, кто я, едва я вошел в зал».

— Да, это я, — подтвердил он. — Кстати, я собирался вам звонить, доктор, и попросить о встрече утром.

— Попросите сейчас, — предложил доктор. — Или пошли ко мне, выпьем на ночь грогу! Тут всего несколько минут ходьбы.

— С радостью, — заверил Пауль,— только я…

— Ах так, — понял доктор, покосившись на минералку, которую Пауль заказал к ужину. — Значит, вы противник кружечки грога на ночь? В таком случае я сварю кофе. После него прекрасно спится.

У Пауля Кеннета были веские причины с благодарностью принять приглашение. Викторсон ему только что намекнул на проблемы, которые могут возникнуть в Аброке у нежеланных гостей. Пока доктора Скродерстрема никто не успел предостеречь, но наутро он уж точно будет в курсе.

Через полчаса он сидели на вилле доктора на Яблоневом холме. Хозяин предложил устроиться в его приемной.

— Там мы одновременно сможем присматривать за кофеваркой. — Он показал на электрический кипятильник в небольшой лаборатории. — Его мне приобрел городской совет.

— Очень мило с их стороны, — одобрил Пауль, — но не могли бы мы перейти к делу? Речь идет о последнем дне жизни Боттмера.

— Я как раз о нем и думаю. Самым заметным событием того дня стало то, что перед обедом я получил со склада Викторсона этот кипятильник… Потому я о нем и подумал. Потом…

Пауль наблюдал за доктором, рассказывавшим о визите Боттмера. В самом рассказе не было ничего нового, чего бы он уже не знал. Новым был только сам доктор.