Скандинавский король (ЛП)

— Спасибо, Никлас, — говорю я ему. По крайней мере, он делает трудные звонки за меня, но это не значит, что он может поехать вместо меня. Не то чтобы я хотел, чтобы кто-то вроде него имел дело с моей матерью.

Он кивает, как всегда, без эмоций, и я обращаюсь к нему, прежде чем он уходит. — Ты знаешь, где Аврора?

— Я думаю, она с девочками на заднем дворе. Играет в снегу и всё такое. — Он говорит "всё такое", как будто это что-то отвратительное.

— А Майя здесь?

— Она тоже с ними. — Бедная Майя. Одна из причин, почему мы вообще взяли няню, была в том, что ей не нужно было всё время быть с ними, но они с Авророй так хорошо ладят, как будто она почётная няня, так же как девочки называют Аврору почётной богиней.

Для меня, конечно, она полноценная богиня.

Я встаю со стула и обхожу стол. — Спасибо. Убедись, что есть машина, которая сможет забрать нас через полчаса. Найди Йохана.

— Машину для вас и Майи, — говорит он, следуя за мной, когда я выхожу в коридор.

— Для меня и Авроры.

— Она? Почему?

Тон его голоса заставляет меня остановиться на месте. Он почти обвинительный.

— Майя была со своей сестрой на днях, — осторожно объясняю я, глядя на него. И это правда. Хотя я не так часто вижусь с мамой, Майя навещает её раз в неделю.

Он бросает на меня странный взгляд. — Довольно странно приводить с собой няню, не находите? Вы и девочек приведёте?

— Вообще-то это не твоё дело, чем я занимаюсь, не так ли? — говорю я ему, не в силах скрыть усмешку в своём голосе.

— Отчасти да, сэр, — говорит он. — Это моя работа. Именно поэтому вы меня наняли. Не так ли?

Мы оба прекрасно знаем, почему он здесь работает. Потому что у меня нет выбора.

— Аврора умеет общаться с людьми, — говорю я ему, и это всё, что я скажу. — Майя может присмотреть за девочками. — Я снова начинаю идти по коридору.

— Я видел, что вы подарили ей на Рождество, — говорит он.

И снова я останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь к нему лицом. — Прости?

— Вазу, которая стоит более четверти миллиона евро, — говорит он. — Я хотел спросить, почему вы не попросили меня купить её для вас.

Потому что я не хотел, чтобы он даже прикасался к чему-либо, что могло быть у Авроры в руках.

— Как ты это увидел? — Я медленно подошёл к нему. Никлас уехал на Рождество, и на следующее утро Аврора надёжно спрятала её в своей комнате.

— Она была в её комнате, — просто сказал он.

У меня перехватывает дыхание. — И почему ты был в её комнате?

Он ухмыляется. — Я просто был.

Я взрываюсь. В мгновение ока я вцепляюсь ему в горло и впечатываю его в стену с силой, достаточной, чтобы задрожали картины. — Какого хрена ты был в её комнате? — рычу я, прижимая предплечье к его дыхательным путям.

Он никак не реагирует, даже когда я перекрываю ему воздух. На самом деле, я думаю, что ему это нравится. Нравится то, что я выхожу из себя из-за неё.

И в этот момент я понимаю, что предал себя. Он обманом заставил меня отреагировать, и на мгновение всё, что я так старательно пытался сдержать, вырвалось наружу.

Я тут же делаю шаг назад и отхожу от него, а он падает на пол, скрючившись, держась за горло.

— Ты знаешь, что это её комната и она личная, — огрызнулся я. — Ты не имеешь права находиться там, так же как она не имеет права делать то же самое с твоей. — Ради всего святого. Почему он там был? В тот раз, когда я вошёл туда, а Аврора узнала, она была обижена и отвращена вторжением в личную жизнь. Теперь мне противно от её имени, тем более что я знаю, какая Никлас змея.

— Урок усвоен, — говорит он, кашляя, когда выпрямляется. — Я просто искал её, вот и всё. Её дверь была открыта. Я заметил её. — Его глаза задумчиво сужаются. — Я думаю, вы, возможно, слишком остро отреагировали.

Я ничего на это не говорю. Больше нечего сказать. Мне требуется всё, что у меня есть, чтобы не плюнуть ему в лицо. В некоторые дни я могу продолжать притворяться, что Никлас — это кто-то другой. В другие дни он напоминает о том, что произошло.

Это пытка, вот что это такое.

И его бы здесь не было, если бы я не считал, что заслуживаю этого.

Ирония в том, что, если бы его здесь не было, всё было бы намного хуже.

Я не могу его уволить, и он это знает.

— Держись от неё подальше, — говорю я ему, уходя. — Держись подальше от всех моих сотрудников.

Я спускаюсь по лестнице, оставляя его на верхнем этаже. Моя голова раскалывается от ярости, сердце колотится в груди. У меня сейчас скверное, поганое настроение, и это, наверное, не лучшее время для того, чтобы навестить мою больную мать, но и оставаться здесь я не могу.

Я надеваю зимнее пальто и иду на задний двор, где девочки лепят снеговиков вместе с Майей и Авророй. Там даже есть маленький снежный поросёнок, который обычно согревает моё сердце, но сейчас внутри него нет ничего, кроме осколков стекла.

— Hej Papa! (пер. дат. — Привет, пап!) — говорит Клара, махая мне рукой рядом со снежной свиньёй. — Иди посмотри на нашего Снег-снега!

Я киваю. — Очень милый.

— Можно также сказать, очень ледяной, — говорит Фрея, гордясь собой за этот каламбур. (прим. пер. происходит игра слов: nice — милый, ice — ледяной)