Скарабей (СИ)

Впрочем, Марго это сейчас волновало в последнюю очередь. Ее не на шутку встревожила вдруг невесть откуда появившаяся жестокая пульсирующая боль в основании головы. Во рту у нее пересохло от ужаса, и на языке появился противный металлический привкус. Внезапно она еще на одно короткое мгновение полностью потеряла сознание. Придя в себя Марго, поняла, что ей необходимо срочно в больницу. Не сбавляя скорости, она неслась в сторону уже видневшейся вдалеке четырехполосной автомобильной трассы ведущей в город.

Когда до спасительной дороги казалось, было рукой подать, Марго в затылке кривым кинжалом резанула страшная боль. На этот раз удача отвернулась от нее. Вместо того, чтобы заложить крутой вираж, необходимый для того чтобы вписаться в поворот она соскочила с грунтовой дороги. Пронесшись словно метеор по скошенному полю, она смело протаранила огромную старую иву. Удар был настолько мощным, что бампер, радиатор и капот джипа в одно мгновение перестали существовать. После чего автомобиль вспыхнул словно соломенный.

Марго ничего этого не видела, не слышала и не чувствовала, ибо она была мертва. Впрочем, справедливости ради, нужно заметить, что мертва она уже была задолго до столкновения с развесистой ивой. Это Некра при помощи своего страшного, непостижимого искусства исхитрился вернуть ее к жизни. Но даже такой искусный парасхит был не в состоянии обратить начавшиеся в ее организме процессы вспять. Он мог лишь отсрочить неизбежное, на некоторое, весьма непродолжительное время. Даже такому кудеснику как Некра не под силу было вернуть из царства мертвых женщину со сломанной шеей.

- 28 -

Россия, окрестности Чертова острова, наше время

Сенсей и Некра стояли на берегу реки, мокрые, в чем мать родила и ветками отбивались от наседавших на них со всех сторон комаров. Вдалеке послышался шум мощного двигателя и вскоре на поляну над глинистой кручей тяжело вполз огромный черный джип. Сенсей с облегчением разглядел в кабине знакомое усатое лицо.

Выбравшись из кабины, Иннокентий Павлович критически оглядел приближающегося к нему Сенсея.

- Вот не знал, что ты прешься от нудистских пляжей! - ядовито хихикнул он, пожимая ему руку. - А что это у твоего друга вместо лица отбивная? Кто его так отделал?

Сенсей не успел ответить, как над ухом у него что-то противно просвистело, сбив ветку с соседнего дерева. Одновременно с этим со стороны острова ветер принес раскатистый грохот длинной автоматной очереди.

- Ложись! - заорал Сенсей и увлек за собой на землю ничего не понимающего Иннокентия Павловича.

- Вы что тут, в войнушку играете? - недовольно проворчал Иннокентий Павлович, оглаживая пухлой рукой, ставшую пунцовой от волнения лысину. - Сейчас я этому козлу уши отстрелю! Будет знать, как в меня шмалять!

Натолкнувшись на непонимающий взгляд Сенсея, он охотно пояснил:

- У меня в машине, в бардачке пистолет лежит, так чисто на всякий случай. При моем рискованном бизнесе без этого, к сожалению не обойтись.

Сенсей нервно кивнул. Иннокентий Павлович всерьез и давно занимался антиквариатом. Причем зачастую не совсем законным, а подчас и вовсе подпадающим под Уголовный кодекс. В центре Ежовска у Иннокентия Павловича был свой магазинчик с неброским названием 'Лавка древностей'. До этого он много лет проработал в университете заведующим кафедрой древней истории. А когда ему, наконец, надоело мучиться с безнадежно тупыми студентами, он на старости лет решил попробовать себя на ниве коммерции. И неожиданно дело у него пошло. Мало того, что оно оказалось прибыльным. Иннокентий Павлович неожиданно для самого себя обнаружил, в чем состоит его истинное призвание.

- Нет, мы не будем отстреливаться, а будем просто тихо отступать! - урезонил Сенсей не в меру воинственного старца.

- А это еще почему, позвольте спросить? - строптиво поинтересовался Иннокентий Павлович.

- Я тебе по дороге все объясню, - коротко ответил Сенсей.

Через пару минут они уже катили прочь от Чертового острова. Сенсей бегло в двух словах обрисовал Иннокентию Павловичу все свои приключения, включая пришествие на остров кровожадного скарабея и Некра.

- Так ты говоришь, что он жука назвал Хепри? - скосив на Сенсея глаза, цвета выцветших на солнце васильков, озадаченно спросил Иннокентий Павлович. - Но этого, же просто не может быть потому, что такого не бывает никогда!

После этого огладив ухоженные пшеничные усы, он повернул голову к Некра и с трудом произнес несколько слов на каком-то тарабарском наречии. В ответ Некра разразился целой тирадой, оживленно жестикулируя при этом. Когда он, наконец, умолк в машине повисла напряженная тишина.

- Ну, что он такое сказал? - нетерпеливо спросил Сенсей.

- Да много он чего сказал. И я не пойму, то ли я старый идиот, то ли он сумасшедший! - тут Иннокентий Павлович неожиданно замолчал и уставился прямо впереди себя. - Твою мать, так я и знал!