Скарабей (СИ)

Тишина в засолочном цехе оглашалась стонами и воплями раненных бандитов, казалось, раздававшимися из-под самой земли. Пока Сенсей лихорадочно соображал, что бы такое предпринять сзади него неожиданно раздался чавкающий звук. Такой звук издает лопата, с размаху всаживаемая во влажную податливую землю или песок. После этого послышался звук тяжело рухнувшего тела, а затем, кто-то принялся, судорожно скрести каблуками ботинок о бетонный пол.

- Что там у тебя такое? - раздался встревоженный голос Пономаря, который с тремя бойцами вынырнул из темноты.

Сенсей не дожидаясь продолжения, в кувырке вперед, ухитрился подхватить свой выброшенный пистолет. Краем глаза он успел разглядеть Некра стоявшего позади него с окровавленной штыковой лопатой в левой руке. Труп поверженного им бандита лежал в луже черной крови неподалеку. В правой руке египтянина изготовившегося к броску были старые гнутые вилы.

- Что за клоун, твою мать? - злобно вскричал Пономарь, который едва успел уклониться от летевшего в его сторону сельскохозяйственного инструмента.

Бандиту, который шел за ним следом, повезло меньше. Из четырех гнутых ржавых зубьев, что были у вил, ему все-таки досталось одно. Оно вошло ему в край шеи и выдрало кусок мяса вместе с сухожилиями, зацепив также сонную артерию.

Сенсей, открыл ураганный огонь, целясь не столько в Пономаря, сколько в оставшихся двух бандитов. Те рухнули на пол и открыли ответный огонь. Некра воспользовавшись этим, успел нырнуть обратно в коридор. Вслед за ним двигался Сенсей, беспрестанно стреляя и не давая бандитам поднять головы. Выскочив в коридор, он бросился к выходу с овощной базы.

По счастью Пономарь не догадался оставить никого караулить свои машины. Сенсей бегло расстрелял им колеса, после чего запрыгнул в автомобиль, где его с нетерпением поджидали Иннокентий Павлович и Некра.

К тому времени, когда бандиты во главе с Пономарем выбежали из ворот базы, внедорожник Иннокентия Павловича, поднимая клубы пыли, катил прочь. Взбешенный Пономарь, расстреляв обойму, в сердцах кинул пистолет в пыль и что-то кричал беглецам вслед, грозя кулаком.

- Да пошел, ты! - расхохотался Сенсей и показал ему в окно средний палец.

Ч А С Т Ь В Т О Р А Я

Ц А Р И Ц А П Р О К Л Я Т Ы Х

'Воистину Они проклятие богов. Вместо воды пьют Они кровь человеческую, а человеческой плотью себя питают. И зовутся Они Слугами Чужих, ибо служат тем чье существование чуждо природе людской. Их обиталища полости земли. В глубоких пещерах Они прячутся и оттуда выходят на страшную охоту свою. После них остаются лишь разрушенные города и развалины. Нет для них никаких преград. Подобно лисицам, ворующим кур, Они крадут людей темными ночами. Нет дома в граде обреченном, где можно обрести от них спасение, ни одна дверь не удержит их. Ни засов, ни замок не спасут от их коварства и злобы, бедного ли богатого, им все равно. Мощь и сила их равны самим богам, а злобой они их превосходят во сто крат. Ни умолить их нельзя, ни умилостивить, ибо не ведают Они жалости, ни разумения, что в своей злобе творят, ибо Они - Ксеносервусы'.

Перевод старинного латинского текста сделанного с глиняной таблички, найденной на территории древней Месопотамии.

- 1 -

Россия, Ежовск, 1919 год.

Стояла поздняя, жаркая осень. По иссиня-голубом небу летали невесомые длинные паутинки, напоминающие о том, что наступило бабье лето.

На Ипатьевском кладбище, посреди покосившихся могильных крестов и замшелых надгробных плит расположилась артиллерийская батарея белогвардейцев. Небольшие остроносые пушки недобро ощетинились стволами в сторону Волги. По всему противоположному берегу, представлявшему из себя гигантский пляж, покрытый мелким галечником, были разбросаны тела убитых красноармейцев. Они лежали, словно комья грязной, никому не нужной старой одежды, посреди многочисленных воронок от разорвавшихся артиллерийских снарядов.

Если бы не эта батарея, вооруженная небольшими, почти что игрушечными пушчонками, красные давным-давно бы уже победно маршировали по улицам Ежовска. Они вот уже который раз пытались организовать переправу через реку, но все их попытки неизменно заканчивались неудачей. Несмотря на большие потери, им все никак не удавалось выбить белогвардейцев из осажденного Ежовска.

Есаул Евстигнеев злобно сплюнул себе под ноги. Воистину все перемешалось на этом свете, стремительно катящемся в тартарары! В его сметливом казачьем уме, умудренном кровавыми сражениями первой мировой войны, никак не укладывалось, почему большевикам удается одерживать одну победу за другой? На стороне белогвардейцев были проверенные временем кадровые офицеры и солдаты, которым противостояли неорганизованные, плохо вооруженные и необученные вчерашние крестьяне и рабочие. Между тем дела на фронтах шли все хуже и хуже.