Скарамуш. Возвращение Скарамуша

Андре-Луи откинулся на спинку стула и хищно разглядывал представителей власти Блеранкура.

– Итак, – неспешно заговорил он, – этот невинный с виду провинциальный городишко оказался прибежищем реакционеров, оплотом заговора против Республики, единой и неделимой.

Тюилье попытался было вставить слово:

– Но это было…

– Не перебивайте меня. Я осведомлен о том, что здесь было. И мой визит сюда связан с делом, которое привело к аресту этого Торена.

Для Тюилье наконец все прояснилось. Этого агента прислал в Блеранкур сам Сен-Жюст. Прислал, чтобы тот добыл – а если понадобится, то и сфабриковал – доказательства, позволяющие отправить обманутого мужа госпожи Торен на гильотину. Тюилье отчетливо понял, в чем состоит его долг. Он обязан работать рука об руку с этим ловким и умелым агентом комитета. Хмурое, настороженное выражение его лица сменилось сочувственно-серьезным.

– Ах да. Это весьма прискорбный случай, гражданин агент. Блеранкур не может вспоминать о нем без стыда.

Ответ Андре-Луи привел его в полное замешательство:

– Я смог бы лучше думать о Блеранкуре, да и о вас, если бы вы представили мне какие-либо свидетельства вашей готовности вырезать эту раковую опухоль.

– Что вы имеете в виду?

– Послушайте, гражданин, не стоит со мной шутить. Где доказательства вашей доброй воли, вашего патриотического рвения?

– Но разве мы не арестовали негодяя Торена, разве не отправили его в Париж, чтобы он предстал перед судом?

– За участие в заговоре, – со значением произнес Андре-Луи и сделал выразительную паузу. – Ну же! Где остальные? Где другие заговорщики? Где сообщники этого мерзавца? Вы их уже арестовали?

Тюилье начал терять терпение:

– О чем вы говорите? Нам ничего не известно о других.

– Вот как? – Андре-Луи вскинул брови. На его лице внезапно появилась саркастическая улыбка. – Вы, кажется, собираетесь меня уверить, что в Блеранкуре человек может организовать заговор в одиночку? Это что, особенность жителей вашего края?

Мэра поразила проницательность этого замечания.

– Силы небесные! – воскликнул он и повернулся к Тюилье. – Ну конечно, у этого типа должны были быть сообщники! Человек не может участвовать в заговоре один. Гражданин агент совершенно прав.

– А, вам тоже так кажется? Я рад, что Блеранкур не лишен здравомыслия, хотя и приходится прилагать усилия, чтобы его обнаружить. Что ж, гражданин председатель, вы оказались не слишком бдительны. Вы обнаружили, что Торен – заговорщик. Вы арестовали его и на сем успокоились. Вы не взяли на себя труд установить сообщников этого малого. Честное слово, полагаю, Комитету общественной безопасности самое время разобраться в этом вопросе.

Андре-Луи взял карандаш и быстро написал на бумаге несколько строк.

Мэр выглядел совершенно ошеломленным. Тюилье снова нахмурился, но промолчал. Он сознавал, что чем меньше он скажет, тем лучше. Дело обстояло совсем не так, как ему казалось вначале, и с его стороны разумнее всего было предоставить Сен-Жюсту разбираться с этим наглым, пронырливым молодым агентом и не вмешиваться в ситуацию самому. Люка в продолжение всей беседы сохранял непринужденный, заинтересованный вид. В конце концов, он был лишь инструментом исполнительной власти и не нес никакой ответственности за ее изъяны и упущения.

Андре-Луи поднял взгляд, и Тюилье понял, что этот нахальный молодой проныра вовсе не собирается оставлять его в покое.

– В чем конкретно состоит суть этого заговора, гражданин председатель?

Тюилье неловко заерзал на стуле.

– Вы полагаете, что я держу в голове все дела своего комитета?

– Нет, зачем же. А что, у вас в Блеранкуре было много заговоров?

– Нет, других не было.

– И вы не можете вспомнить обстоятельства одного-единственного? Боюсь, вы выказываете чересчур мало интереса к своим обязанностям. Вы вели записи, я полагаю?

– Не помню, вел или нет.

Андре-Луи вскинул брови и впился в председателя долгим внимательным взглядом.

– Гражданин, вы вынуждаете меня напомнить вам, что речь идет о серьезном деле. Этот человек должен был предстать перед вашим комитетом для допроса.

– Так и было. Я допрашивал его лично.

– Это в высшей степени необычно. Но даже в этом случае вы обязаны были вести какие-то записи. Протокол допроса. Он должен был у вас сохраниться.

– О, полагаю, я вел протокол. Но откуда мне знать, где он сейчас?

– Вам придется отыскать его, гражданин председатель. Похоже, вы не вполне отдаете себе отчет в том, насколько это важно. Когда мы узнаем подробности заговора, мы ухватим нить, ведущую к сообщникам Торена.

– Это правда, – нехотя согласился мэр.

– Мы сможем отыскать этих негодяев, которые в настоящий момент, не будучи пойманы, по-прежнему продолжают строить козни против Республики. Надеюсь, вы понимаете это, гражданин председатель.

– Я понимаю. Да. Конечно, я понимаю. – Тюилье почувствовал, что его загоняют в угол, и решил показать зубы: – Но тысяча чертей! Говорю вам, у меня нет этого протокола!

Андре-Луи смотрел на него долгим, испытующим взглядом. Наконец Тюилье не выдержал и в ярости вскочил со стула.

– Что вы на меня глазеете? – завопил он.