Скарлет (ЛП)

Сначала я задвигаю засов на двери, а потом иду к окну.

Мать пристально смотрит на меня, отложив в сторону узорчатую вышивку.

— Кажется, он увлечён тобой.

Я оборачиваюсь к ней.

— Правда?

Она улыбается.

— Он не спускает с тебя глаз и ни за кем в деревне так пристально не наблюдает.

У меня начинает гореть шея.

— Он чрезмерно серьёзный мужчина.

Мать приподнимает брови.

— Он такой, — она встаёт. — И на этой ноте я отправляюсь спать. Увидимся за завтраком, дочка.

— Спокойной ночи, — говорю я, гадая, что сулит нам утро.

Заперев окна, я захожу в свою спальню. Яркий лунный свет освещает всю комнату. Открыв окно, я рассматриваю ночные пейзажи. Я думаю об Августе, пытаясь угадать, чем он занят. На дворе ещё ночь, и нет ветра. Время тянется медленно, проходит более двух часов, прежде чем раздается завывание.

У меня волосы на руках встают дыбом от жуткого воя. Хотя он идёт издалека, я пытаюсь убедить себя, что деревне ничего не грозит. Но мне известна правда. С каждой минутой волки всё ближе.

У меня потеют ладони, и сердце неистово бьётся. Я всматриваюсь в окно. Лунный свет освещает поляну за каменной изгородью и деревья по другую сторону дороги.

— Август, — шёпотом зову я.

Он уже поставил ловушку, но волки загнали его туда? Учуяв запах, они выследили его?

Без раздумий хватаю плащ и заправляю маленький ножик за пояс. Тихо, как мышка, я пробираюсь на кухню и отрезаю немного вяленого мяса, которое мать на всякий случай держит дома. Возможно, мясо сможет отвлечь волков, если я с ними столкнусь. После этого я возвращаюсь в свою спальню и вылезаю через окно, чтобы не оставлять парадную дверь незапертой. Я приподнимаю подол юбки, когда, зацепившись, едва ни рву её. Минуя двор, я юркаю за ворота и тихо закрываю их за собой.

Раздаётся череда новых завываний, от которых по коже ползут мурашки, а в животе скручивается узел страха.

Впереди на озарённой луной дороге я вижу тёмную фигуру. Сразу понятно, это не человек, и я всей душой надеюсь, что это собака. Но животное слишком быстро. Оно перебегает дорогу и исчезает в лесу.

Если это волк, то он один, правда, утешительного в этом мало. Я бегу к ферме Августа. Его дом находится на краю деревни и обычно путь занимает у меня чуть больше четверти часа.

Я бегу и понимаю, что завывания прекратились и мои шаги — единственное, что нарушает тишину ночи. Плащ развивается за спиной, пот струится по коже. Когда я оказываюсь перед воротами фермы Августа, то задыхаюсь от быстрого бега. В окнах темно. Его нет дома.

Я опираюсь о врата и пытаюсь решить, что мне делать дальше. Он ещё у колодца? Или на жеребце пытается выманить волков из деревни?

Раздаётся ещё один вой, на этот раз ближе. Я не могу просто стоять и ждать. Мне нужно что-то сделать.

Открываю ворота и быстро пересекаю двор Августа. Заглядываю в амбар и понимаю, что он ушёл пешком. Жеребец стоит в стойле с довольным и сытым видом. На принятие решения у меня уходит секунда.

— Эй, мальчик, — говорю я, направляясь к жеребцу. Он настороженно смотрит, но не отступает, когда я протягиваю к нему руку.

Бочка с подсушенными яблоками стоит возле входа в стойло, и я протягиваю угощенье коню.

Жеребец нюхает его, а потом проглатывает лакомство целиком.

Я глажу ему нос, а потом открываю стойло. Через несколько минут выезжаю через двор в направлении колодца.

Конь быстрый и сильный, и я во время скачки едва удерживаюсь в седле. В прошлый раз жеребцом управлял Август, и теперь я сомневаюсь в правильности своего решения.

Раздаётся волчий вой, и конь готов встать на дыбы.

— Найди Августа, — молю я жеребца.

Мы едем по краю деревьев соседнего заброшенного поля. Вдалеке виднеются очертания разрушенного дома. Матушка рассказывала, что дом фермера сгорел, когда я была ребёнком. Я вижу почерневшие остатки стен, которые за годы заросли виноградными лозами и сорняками.

При свете луны развалины похожи на костлявые пальцы, тянущиеся из земли. Вздрогнув, я подгоняю жеребца вперёд, срываясь на галоп.

Я не успеваю перевести дух, как мы подъезжаем к колодцу. Кусок свежего мяса лежит на выступе, и, я уверена, внизу ещё больше приманки. Но по близости никого. Ни Августа. Ни волков. Мурашки бегут по коже, и я понимаю, что за мной следят. Я внимательно окидываю взглядом деревья на противоположной стороне колодца. Ничего.

Спрыгнув с коня, я направляюсь пешком к старому колодцу. На краю валяется лопата. Августа?

Я подхожу к краю колодца и заглядываю внутрь. Чернота, но я знаю, там пусто.

В следующую секунду слышу шорох деревьев. Вовремя подымаю голову и вижу, как Август падает с дерева, откуда он следил за происходящим.

— Август! — шёпотом зову я.

Округлив глаза, он смотрит на меня, но молчит. А потом поднимает руку и прижимает палец к губам. Я медленно поворачиваю голову. Ко мне слева крадётся волк.

Замираю от страха. В лунном свете мускулистая спина волка отливает серебром, сверкающие оранжевые глаза сосредоточены на мне. Морда зверя искажена в страшном оскале.