Скатерть Лидии Либединской

Юрий Олеша

26 марта 1991

…Саша Лесскис к нам заезжает, совершаем товарообмен: мы им масло, они нам картошку. Вот так и живем. В магазинах по-прежнему пусто, ждем 2 апреля, когда начнем жить по новым ценам, впрочем, они уже давно новые. <…>

У нас поют частушку:

Есть талон на горькое,
Есть талон на сладкое.
До чего ты нас довел,
Голова с заплаткою!

И еще загадка: Что получится, если скрестить свинью с ежом? Ответ: премьер-министр Павлов. Народ продолжает веселиться…

<…>

Смотрю в окно: валит густой, густой снег, будем надеяться, что внук за дедушкой пришел, так уже надоел холод, сумрак, сырость, хочется тепла и солнышка. Но это еще, наверное, через месяц, не раньше…

Алексей Крученых

И тут сбылось предсказание наших друзей Браиловских, вернее, Иры Браиловской. Когда я ей стала объяснять, что после того, сколько мама с нами пережила, я просто не имею права уезжать в Израиль, она мне сказала: «Ты не понимаешь, из Израиля ты больше сможешь помогать Лидии Борисовне!» И теперь, в 1990-е, после смерти Саши, мама приехала к нам в Израиль, и, конечно, здесь ей помогали не столько мы, сколько ее благодатный и благодарный характер. Она искренне радовалась солнечным израильским зимам, новым друзьям, наши друзья стали ее друзьями. Вообще болезненное отношение к темным московским зимам в нашем детстве мама объясняла темнотой, которую она пережила в войну, но я думаю, это было что-то в ее характере. Может, первые годы жизни в Баку?

(без даты)

13 июня надеюсь вылететь в Италию, уже взяли деньги и паспорта, а то были опасения, что югославские события помешают поездке, но, кажется, все обошлось. Очень хочется еще раз в жизни увидеть Венецию. Нас одолели холода и дожди, так хочется тепла (пусть даже жары!) и солнышка, а то это серое небо в окне наводит тоску. То ли дело я просыпалась у вас, я видела — синее-синее небо, вспоминаю об этом с восторгом.

Прогулки по северу Израиля со Львом…

Где бы она ни жила, она засыпала лицом к окну, не закрывая занавесок. В последнем нашем разговоре мама мне пожаловалась, что ее соседка по номеру в Сицилии зашторивала на ночь окна: «Я в такой темноте совсем не могла спать!» Ей нужен был свет, недаром мама так любила море! На Мертвое море она сначала рассердилась за его соленость. Но потом научилась в нем бултыхаться и получала удовольствие от теплоты и мягкости воды. Все эти годы мама переживала наши неприятности вместе с нами. Проклинала всех врагов Израиля.

26 февраля 1991

…Впрочем мы слушаем и разные другие голоса, так что в курсе всех дел. Неужели Садам не подохнет? А наше поведение напоминает пакт с Гитлером. Но главное, все идет к концу, и хочется надеяться, что бомбежки прекратятся и вы будете жить без противогазов. А то очень жалко малышей, что им приходится переживать все эти военные пакости. Так что вы можете понять, мы больше погружены в ваши дела, чем в свои собственные, которые не очень-то радуют.

Если рассказывать о наших друзьях в Израиле, то нельзя не написать о Жене и Леве Гилатах, с которыми мы познакомились и подружились уже здесь, в Израиле.